Гипноз под тульским колпаком. Когда мысли становятся оружием

© Сержио Ничай, 2025

ISBN 978-5-0065-9769-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Гипноз под тульским колпаком»

Петербург. Февраль. Вечер. Грязный снег лежал вдоль булыжных мостовых, как простыня на трупе: серый, с пятнами сажи, прошитый следами копыт. Воздух пах углём и табачной гарью, а вдалеке – от Финляндского вокзала – доносился гул товарного поезда, будто кто-то стонал под землёй.

На Литейном, у углового трактира «Скорпион», показался купец Яков Платонович Плотников – человек в возрасте, упитанный, с обритым лицом и меховой шапкой, из тех, кто держит слово и счет. В одной руке он нёс кожаный портфель с бумагами и деньгами, в другой – зонт, на всякий случай: небо над городом всегда казалось готовым плюнуть дождём.

Он вышел из трактира, сделал пару шагов к извозчику – и вдруг остановился.

У стены стоял человек. Высокий, в чёрном пальто, с шарфом, плотно закрывавшим нижнюю часть лица. Шляпа опущена. Руки за спиной.

– Простите… – произнёс незнакомец тихо, почти ласково, – Вы ведь купец Плотников?

Тот кивнул, нахмурился, крепче сжал портфель.

– Да, а вы… кто, собственно?..

– Просто прохожий. Но я знаю, что вы страдаете бессонницей, и вам сегодня снился сон про лавку вашего отца. Про ключ под прилавком. Вы проснулись в холодном поту.

Купец побледнел.

– Откуда вы…

– Тише. Всё хорошо. Всё уже решено. Ваши руки – устали держать груз. Ваша воля – хочет отдыха. Просто отдайте. Всё, что у вас есть. А потом пойдёте домой. Спокойно.

Он говорил негромко, мягко, с паузами. Как будто пел колыбельную. Плотников стоял, не шелохнувшись, потом кивнул, снял перчатку, аккуратно подал портфель.

– Благодарю, – сказал человек в чёрном. – А теперь – вы ничего не помните. Это был плохой вечер. Он закончился. Вы идёте домой.

Купец развернулся, пошёл прочь, ровной походкой. Мимо извозчика, мимо скрипящих саней, мимо афиш на стене, где значилось: «Гипноз и человек будущего. Лекция профессора Абрамсона.»

Только через два часа, уже дома, сев за самовар, Плотников вдруг понял, что портфеля нет. И что в голове – пусто, как уши после взрыва.

Вызвали полицию. К утру дело лежало на столе в канцелярии Сыска, аккуратно подшитое, с краткой пометкой на обложке: «Особый случай. Без насилия. Предположительно – внушение. Назначить Климова».

Пётр Ильич Климов стоял у окна, читал рапорт, не торопясь – не глазами, а спиной. Он всегда чувствовал дела кожей: если шевелится где-то между лопаток – значит, не просто бумага.

В кабинете было тихо. Печка шипела – с утра топили сыроугольём, дёшево. За окном Петербург сопел и кашлял в предрассветном сумраке. Внизу, под решётками Сыскного отделения, скребли копытами лошади – извозчики дремали прямо в тулупах, закутавшись с головой. Город не проснулся, но уже плевался сажей.

Климов разогнул край рапорта, вчитался в сухой текст: «…Плотников Яков Платонович, купец, 59 лет, сообщил, что 12 февраля около 20 часов 45 минут добровольно передал незнакомому мужчине портфель с наличностью (около 3200 руб.) и важными бумагами. Насилия или угроз – не применялось. Потерпевший утверждает, что сделал это „по собственной воле, будто по внезапному разумению“. Врач скорой помощи: кратковременное расстройство памяти. Подозреваемый: неизвестен. Деталь: запах лаванды.»