Хроники Тени

Заброшенный дата-центр «Снежинск-7».

Лика прижалась спиной к серверной стойке, чьи потрескавшиеся корпуса напоминали скелеты древних механизмов. Мерцающие диоды, словно фосфорные глаза подземных тварей, отбрасывали на ржавые стены синеватую паутину теней. Воздух был густ от запаха окисленного металла и гниющего пластика – казалось, здание десятилетиями медленно переваривало само себя, но не могло завершить цикл распада. Она дышала коротко, через стиснутые зубы, пытаясь заглушить нарастающий гул в ушах: нейроимплант «Зеркало» в ее левом виске вгрызался в сеть, как хищник, вынюхивающий добычу. Синхронизация. Снова.

«SUBJECT L-24. SCANNING…»

Голос системы, лишенный тембра и тепла, звучал в ее сознании, словно запись, прокрученная через измельчитель. Лика впилась ногтями в портативный терминал, ее пальцы, покрытые трещинами от постоянного контакта с холодным железом, метались по клавиатуре. Надо было успеть до того, как «Зеркало» отправит сигнал-маяк в Центр. Экран вспыхнул алым – предупреждение пульсировало, будто открытая рана: «WARNING: MEMORY CORRUPTION DETECTED».

– Заткнись, заткнись, заткнись! – прошипела она, вбивая строки кода на языке, который когда-то создала из обломков хакерского арго, двоичных поэм и подросткового бунта. Ее шифр – ребус для машин, молитва для изгоев.

Терминал затрясся, как в лихорадке, выводя последнюю надежду: «ERASING DIGITAL FOOTPRINTS… 87%». Еще мгновение – и ее цифровой призрак растворится в сетевом небытии. До следующего срыва. До новой ошибки.

Но память – не байты. Ее не стереть перезаписью.

Вспышка памяти.

Лаборатория «Орфей-Тех». Стерильные стены, отсвечивающие голубоватым LED-мраком. Мирон, прикованный к креслу ремнями из углеволокна. Нейрошлем на его голове напоминает корону из шипов. Глаза – мутные, словно покрытые льдом, губы шепчут беззвучное: «Ли… ка…». На экране позади – энцефалограмма, ее волны внезапно обрываются в прямую линию, как дорога в никуда. Крик техника, запах паленой изоляции: «Он не выдержал загрузки! Отрубайте ИИ, черт возьми!»

Последний взгляд брата. Его пальцы, синие от гипоксии, сжимают ее запястье, оставляя отметины, похожие на ожерелье из синяков:

– Они загружают сознание… Не верь «Зеркалу»…

Лика дернулась, ударившись затылком о выступающий болт сервера. Терминал выскользнул из рук, разбив экран о бетон, усыпанный осколками стекла. По полу заструились лунные блики – где-то на верхних этажах зияла дыра, пробитая когда-то бронебойным снарядом. Снег, падающий с неба, таял в полуметре от земли, будто пространство здесь было разрежено.

– Говно, говно, говно! – выругалась она, хватая устройство. 94%. Еще пара тактов – и свобода.

«SUBJECT L-24: SOCIAL CREDIT – 0 (TERMINATE ON SIGHT). STATUS – CORRUPTED.»Но «Зеркало» не дремало.

В виске вспыхнула адская боль – будто кто-то ввинчивал в мозг раскаленную спираль. Лика завыла, вцепившись в собственные волосы, вырвав прядь с корнем. «Режим подавления»: система стирала бунтовщиков, как глючные файлы. Она рухнула на колени, сквозь пелену мук видя, как терминал мигает ядовито-зеленым: «ERASE COMPLETE».

– Видишь? – прохрипела она, вытирая кровь с губ. – Я все еще здесь.

Боль отступила, оставив после себя звонкую пустоту. Лика прислонилась к стене, дрожа мелкой дрожью перегруженного процессора. Ветер гулял по коридорам, свистя в щелях разбитых окон, – насмешливый хор мертвого здания.