Погасшие звезды

Резкий навязчивый звук заставил вынырнуть из забытья и открыть глаза. Красный мигающий свет и надрывный вой сирены окончательно вернул мне сознание
Медленно, опираясь рукой о стену, я приподнялась, едва не запутавшись в длинном платье «цвета шаманского в утреннем свете», если вспомнить дословно слова менеджера магазина подержанной одежды.
Застыла прямо напротив треснувшего посередине зеркала в золочёной оправе. Грязная, всклокоченная, сейчас я была мало похожа на юную аристократку, которую усиленно пыталась изображать. А опаленная дыра в боку красноречиво свидетельствовала о том, что в меня, кажется, еще и стреляли.
Попыталась припомнить все, что произошло со мной за последние пару часов. И память услужливо подсказала, как я собиралась в собственной каюте. Стук в дверь, немного визгливый голос Сандры, которой не терпелось присоединиться к остальным – в огромном зале роскошного лайнера «Афродита». Наш выпуск был не первым, кто отмечал завершение учебы с таким размахом. Лет пять назад это стало доброй традицией, которую скрепя сердце согласился оплатить ректор нашей академии.
– Аиша, быстрее! Всех красавчиков разберут без нас! – Сандра поправила декольте и нетерпеливо топнула ножкой.
Мы бежали по коридорам, перекидываясь шутками со встречными. Почти все хорошо знали друг друга, ведь на протяжении шести лет вместе грызли гранит науки. И уже спустя четверть часа толпились в центре зала, проникаясь торжественностью момента и не слишком терпеливо внимая прощальной напутственной речи магистра Торентира, не самого любимого и популярного в среде учащихся преподавателя. Однако у него была все еще не погашена закладная на особняк, поэтому дополнительная премия, положенная за сопровождения более полутора сотни отроков в выпускном круизе лишней не была. Помимо магистра за нами наблюдали служба безопасности лайнера в составе трех офицеров, вызывающих у женской половины присутствующих, как и у Сандры, мечтательные вздохи, четверо преподавателей-стажеров, не считая личной охраны, нанятой графом Сиртано для своей единственной дочери. Не знаю, чем перед Вселенной провинились остальные пассажиры лайнера, получив такой шикарный бонус в виде нас. Потому что всех наших нянек катастрофически не хватало на ораву получивших долгожданную свободу бывших студиозов, решивших хорошенько оторваться перед вступлением во взрослую жизнь.
Половину из моих сокурсниц ждало скорое замужество и переход в новую чужую семью, с ее ограничениями и жестким контролем. Тех, кто менее родовит – поиск места в жизни, напряженная работа и, возможно, через несколько лет, удачная карьера. Парни были не столь ограничены в выборе жизненного пути, что не мешало им пользоваться кратковременной свободой вдали от родни.
Тут мысли путались, и я вспомнила лишь как посреди речи магистра наша охрана схватилась за переговорники, кто-то вытащил оружие и успел крикнуть, чтобы мы пробирались к спасательным челнокам. Личная охрана Фиби Сертано взяла ее в плотное кольцо, и, расталкивая мешавшихся под ногами, начала пробираться к выходу. Но было уже поздно. Нас захватили. Не забуду последний взгляд магистра Торентира и огромную дыру, с обожженными краями у него во лбу. Как он грузно упал с импровизированной сцены, вызвав у окружающих панику.