Скоро будет солнечно

Янушу четыре года. Сегодня весь день с ним проводит взрослый друг: складывает кубики, читает сказки, гладит по волосам холодной, но ласковой рукой. Беззлобно смеётся над попытками Януша выговорить его имя – вместо «л» упорно получается «й».

– И дядей меня не зови, хорошо?

Януша подхватывают, усаживают на колени. На этих коленях он сидит чаще всего, когда родителям случается отлучиться. Эти колени – самые удобные в мире и самые обсиженные.

– Скоро мама с папой вернутся, – перед ним открывают книгу с красочными иллюстрациями на каждой странице.

– Не уходи, – Януш поджимает губы.

– Скоро снова приду, куда денусь, – мягкий смех и поцелуй в макушку. – Сейчас я забочусь о тебе, а потом ты обо мне будешь. Договорились?

Януш не совсем понимает, но угукает. Как бы он мог отказать?

Заезженная мелодия будильника прорвалась сквозь липкую утреннюю полудрёму. «Пора сменить, наверное», – мелькнуло в голове с глухим раздражением, когда Януш насилу оторвал тяжёлую мутную голову от подушки.

Дождь лил не прекращая, хотя ещё вчера на небе было ни облачка и солнце слепило глаза изо всех сил – от таких перепадов мигрень всегда впивалась иглами в голову.

Утро началось не с кофе – с двух таблеток обезбола на голодный желудок. Говорят, вредно, но без них Януш физически не ощущал себя человеком. Устало растянувшись на смятой постели в ожидании, когда лекарство подействует, он представил на минуту, каково было бы жить в другом месте, поприятней и порадушней. Где-то, где климат был бы мягче, люди добрее, а дышалось бы свободней.

Пустое, подумал Януш, вздохнул и разблокировал телефон. Несколько набежавших за ночь сообщений – и все в одном диалоге. Парочка мемов (в любое другое утро Януш посмеялся бы, но не сейчас), песня, какая-то длинная история. От попытки сосредоточиться на чтении буквы слегка расплылись, а боль с новой силой выстрелила в висок.

Решив отложить чтение на потом, Януш набрал короткое:

«Сегодня как обычно?»

И получил в ответ:

«Доброе утро. Да, в одиннадцать, тебе удобно?»

Ну какое же оно к чёрту доброе, подумал Януш – и оставил это при себе.

«Да».

Они не встречались месяц, и Януш, в общем-то, рад был повидаться – но накопившаяся с утра желчь взяла верх и ворчанием потекла через край вместо приветствия.

– Почему ты всегда выбираешь для встречи это место?

Феликс пожал плечами и сел на скамейку рядом, ни капли, кажется, не обидевшись.

– Люблю красный.

В такое позднее время у Красного костёла не было никого, кроме них двоих. Треугольная башенка с крестами на самой вершине уходила в высь ночного неба. Прохладный ветер зябко забрался Янушу за шиворот, заставив поёжиться.

– Не всё ли равно? В темноте всё серое.

– В темноте лучше всего видно светлых людей, дорогой мой, – мягко возразил Феликс и протянул руку.

Януш передал ему свёрток. Внутри тихо бултыхнулась кровь.

– У тебя пальцы ледяные, – поделился наблюдением Феликс, спрятав принесённое во внутренний карман пальто. – Разве я не просил тебя одеваться теплее? Ночи ранней весной ещё промозглые.

Он аккуратно взял ладони Януша в свои. Руки Феликса – точь-в-точь такие, какими тот их всегда помнил: холодные и ласковые.

– Это не помогает, – хмыкнул Януш, не делая, впрочем, никаких попыток отстраниться.

– Так заехал бы ко мне вместо того, чтобы встречаться в городе, – большой палец неторопливо прошёлся по костяшкам, растирая кожу. – Ради тебя я включу в доме отопление. Куплю какой-нибудь еды. Чай и шоколад. Ты же любишь шоколад.