Камчатский рубеж

Глава 1. ТРОФЕИ

Машина прыгала по асфальту и бросалась из стороны в сторону, двигаясь по федеральной дороге, идущей по Ленинградской области.

– Взять бы за одно место чиновника, отвечающего за эту раздолбанную дорогу, и протащить его по всей трассе туда и обратно! – бубнил про себя Федор. – Подвеска у машины не вечная, – продолжал он все больше и больше злиться и на дорогу, и на всех чиновников, и на то, что платит налоги, а получается все впустую.

Невдалеке показался заветный поворот.

– Славу Богу! – мысленно сказал он. – Сейчас на проселочную дорогу, а там уже и наше место.

По обочине лесной дороги шли охотники, то поодиночке, то целыми группами и даже с детьми.

– Не охота, а пикник какой-то! – усмехнулся Федор, нажав на педаль газа.

Машина въехала на поляну, остановившись возле многолетней березы. Ствол дерева был настолько мощным, что при попытке обхватить его не хватило бы обеих рук человека. Зеленая крона березы возвышалась над всеми рядом растущими деревьями. Поляна представляла собой круг, разорванный с одной стороны, с другой стороны начиналось болото, где они и собирались поставить лагерь.

Село, находившееся рядом, называлось Черноушево. Откуда появилось это название, никто толком не знал. Говорили, что название происходило от названия болота, имевшего форму уха. В сухие и в жаркие дни случались пожары: горели торфяники и лес. Местная легенда гласила: «Горело так, что страшно было, сплошной стеной шел огонь, пожирая все на своем пути, сельчане убегали из этих мест, спасая свои жизни и скарб, но проходило время, и люди возвращались обратно, на месте сгоревшего леса осталось черное пепелище, посреди которого образовалось болото в виде человеческого уха».

Заселение этих мест было древним, еще до прихода царя Петра I здесь уже жили люди, занимавшиеся охотой, рыболовством, торговлей, так что легенда о происхождении села вполне правдоподобна.

В советские времена село Черноушево Ленинградской области представляло собой очень сильное хозяйство: люди осушали болота под пашни, сеяли рожь, лен, разные кормовые культуры, занимались свиноводством и птицеводством. Село процветало. В начале девяностых все развалилось: молодые уехали, остались только старики. С каждым годом село все больше приходило в упадок, но, несмотря на его нынешний убогий вид, эти места облюбовали охотники.

В лесах и на болоте водилась разная дичь: тетерева, кулики, утки, гуси, делавшие стоянки на полях. Все это жило и пело, перекликаясь и переливаясь разными голосами.

Пришла весна 2000-го. Весна была ранней: в марте растаял снег, в апреле начала пробиваться первая зелень. Вот и сейчас, к открытию охотничьего сезона, лес заметно позеленел и набирался сил после зимней спячки.

«Солнце печет, как летом, явно что-то с природой не в порядке», – подумал Федор, заглушая мотор, и, вытащив ключ из замка зажигания, легонько толкнул рукой в плечо своего брата Алексея, который дремал рядом. Обернувшись назад, где на сиденье, посапывая, спали Вика и Света, он крикнул:

– Все, приехали. Подъем!

В салоне началось оживление. Алексей вышел из машины и с наслаждением вдыхал лесной воздух.

– Помоги! – крикнул брат, копаясь уже в багажнике джипа; вытаскивая мешки и рюкзаки, он бросал их на землю.

– Девчонки, мы сейчас с Лехой костер соорудим и палатки поставим, ну а вы на стол соберите что-нибудь поесть. Ужинать будем вечером, когда вернемся с болота, – сказал Федор деловито.