«Смерть красавицам» или Петербургский мститель

Автор

Страниц

150

Год

—

Летом 1909 года в Санкт-Петербурге, городе величественных каналов и прекрасных дворцов, произошло жуткое убийство. Тело женщины, покрытое ранами, было обнаружено на берегу реки Невы. Этот жестокий акт стал началом кровавой саги, поражающей столицу Российской Империи. В свете событий, которые раскалывали сердца и тревожили разумы жителей, было очевидно, что городу пришел конечный мститель, свой собственный Джек-потрошитель. Охваченный паникой, Санкт-Петербург бежал от своего собственного страшного антигероя.В мир пришлось снова вернуться к одной из самых старых профессий — расследованию убийств. Филиппов, начальник сыскной полиции, взялся за это непростое дело. Ему предстояло сделать то, что раньше не удавалось ни одной полиции - раскрыть тайны серийных убийц. У обычных методов и устаревших приемов разыскных полицейских не было места в этом расследовании. Филиппов уверен, что чтобы поймать маньяка, ему нужно понять его внутренний мир, разгадать его насилие и преступления. Его осведомители и планы задержания убийцы не сработают в этот раз. Он должен открыть двери в темный лабиринт психики убийцы и прочитать там, что именно побуждает его к таким жестоким поступкам. И только тогда Филиппов сможет предвидеть следующий шаг маньяка.Сейчас я хотел бы рассказать вам об этом увлекательном детективе, который перенесет вас в историю первого официального русского серийного убийцы, Николая Радкевича. Книга под названием "Смерть красавицам, или петербургский мститель" погрузит вас в мир загадок, интриг и подозрений. Я советую ее прочитать всем, кому уже исполнилось 16 лет и кто готов погрузиться во мрачные аллеи прошлого, чтобы раскрыть тайну зловещего преступления.

Читать бесплатно онлайн «Смерть красавицам» или Петербургский мститель - Игорь Москвин

Глава первая

Начало отсчёта

1 июля 1909 года полицейский Семёнов, делая обход, заметил в невской воде у Калашниковской набережной, как он потом говорил, то ли цветной куль, то ли мешок. Пошёл позвать знакомого сторожа, чтобы тот пособил багром.

Дело было ранним утром, когда солнце ещё не пробудилось на востоке розовеющим рассветом. Пришлось долго тормошить сторожа – тот вечером принял на грудь лишнюю чарку хлебного вина и спал беспробудным сном, обнимая подушку и причмокивая беззубым ртом.

Обоюдными усилиями начали тащить из реки страшную находку. Вначале показались белые щиколотки, потом икры и ляжки. Подол платья или юбки задрался по пояс.

Переглянулись.

– Баба, – прошептал сторож, пошамкал ртом, – кажись, молодая… – и утёр нос рукавом.

Когда утопленницу вытащили и повернули с живота на спину, ахнули оба.

– Мать честная, – начал креститься старик, глядя красными глазами на тело женщины. – Кто ж её так?

Вопрос повис в воздухе.

Лицо, обрамлённое тёмными от воды волосами, было исполосовано десятком тонких глубоких порезов – теперь, в утреннем сумраке, казавшихся неестественно белыми и от этого вызывавших какую-то оторопь.

– Стой здесь, и чтобы мне тут!.. – гаркнул полицейский, погрозив пальцем, и, даже не договорив: «…был безотлучно на месте!», побежал в участок. Надо было бы посвистеть, чтобы явились на зов другие полицейские, но такая мысль не пришла в голову. Страшно оказалось смотреть на исполосованное женское лицо. Происшествие требовало вмешательства вышестоящего начальства. Ежели баба утопла или сама бросилась от тяжёлой жизни в воду, это, так сказать, рядовой случай. А может быть, кто помог, – тогда выходит дело не простого полицейского. На это есть пристав, над ним эта… фу ты, чёрт… сыскная полиция. Прибавил шагу. Хотя порезы на лице явно свидетельствовали, что не сама бросилась в холодную невскую волну эта женщина, довольно молодая, как успел отметить Семёнов.

В столь ранний час в участок никогда не приходило вышестоящее начальство. А беспокоить пристава или его помощника Семёнов не посмел. Снял с головы форменную фуражку, почесал затылок и решил, что околоточный Ильин – тоже начальство, и пусть он решает, кого далее ставить в известность.

Главное – переложить решение со своих полицейских плеч на другие, чуть повыше.

– Семён Лукич!.. – Семёнов робко поскрёб дверь околоточного, зная, что тот услышит только возню, и то в лучшем случае.

Дверь отворила жена Ильина. Перед ней полицейский оробел ещё больше, поскольку знал, что сам околоточный ходит под каблуком этой невысокой худосочной женщины.

– Мне бы Семёна Лукича…

Женщина смерила полицейского взглядом карих глаз, в которых невозможно было ничего прочитать. Крикнула, повернув голову:

– Сёма, тут по твою душу!

Ильин вышел на крыльцо в форменных штанах и нижней белоснежной рубахе, перечёркнутой толстыми подтяжками. В руке у него был кусок пирога.

– А-а, – раздосадовано протянул околоточный, – это ты, Семёнов. Я уж думал… – и не договорил. Откусив от пирога, спросил с набитым ртом: – Что тебе?

– Семён Лукич, – вкрадчиво сказал полицейский, да так тихо, что Ильин вытянул шею.

– Ну, что там стряслось? Опять Коська буянит?

– Не, – помотал головой Семёнов, – бабу утопшую из Невы достали…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: