Туманы замка Бро. Том 2. Замки наяву

Для Грегори этот поход был первым.
Сенешаль Тизон настаивал на том, что его для Грегори и вообще не должно было быть, но Грегори стоял на своём так яростно — апеллируя то к родовой чести, то к мальчишкам, которые его засмеют — что уверенность сенешаля могла бы пошатнуться. Последний удар по его решимости оставить пажа дома, впрочем, нанёс вовсе не Грегори, а Генрих, который отдал твёрдый приказ всех дворян старше четырнадцати лет, обитавших в замке, взять с собой. Дворянин этого возраста в замке был один, но Тизону оставалось только скрипеть зубами и надеяться, что Грегори в этой авантюрной вылазке, гордо называемой военным походом, всё-таки не убьют.
Он старался присматривать за мальчишкой как мог, но, как и следовало ожидать, при звуках боевого рога, трубившего атаку, тот вылетел далеко вперёд и стал первым, кто пересёк границу деревни, лежавшей на пути к замку Лиддел.
Накануне ночью разведчики донесли, что в деревне расквартирован десяток солдат, что и послужило причиной атаки — Тизон не хотел, чтобы во время основного сражения его ударили в спину или в бок.
Солдат оказалось куда меньше — всего несколько рыцарей и с ними мальчишка-оруженосец. И итог битвы вполне можно было бы считать успешным, если бы не два обстоятельства: во-первых, несносного мальчишку сбили с коня, и он основательно приложился ребром, так что нужно было немедленно отправлять его обратно в замок, а Тизон никак не мог выделить для этого людей.
Во-вторых, отряд рыцарей, истреблённый почти полностью, судя по расцветке плащей, служил вовсе не клану Армстронгов, а их северным соседям — Элиотам.
Открытие на взгляд Тизона было отвратительное — он не считал возможным в отсутствии лорда начинать серьёзную войну против двух шотландских кланов сразу. Можно было взять рыцарей в плен и за выкуп передать Элиотам, но если те состояли в союзе с Армстронгами — а именно об этом говорил их недавний оскорбительный ответ на письмо сэра Генриха — то наверняка посчитали бы это поводом развязать войну.
После недолгих колебаний рыцарей было решено убить, а о том, чьи цвета были на их плащах и щитах, забыть. Вопрос оставался только с оруженосцем, который их сопровождал, потому что раненый, но не растерявший прыти Грегори Вьепон орал во всё горло, что взял пленника, и пленник этот будет принадлежать ему.
Сэр Тизон предпочитал молчать о том, в каком положении застал обоих мальчишек, когда подоспел Грегори на помощь. Он дважды пожалел о том, что копыта его лошади не забили маленького Элиота насмерть, потому что теперь при любом раскладе выходило, что небольшую промашку не получится скрыть — если отдать Элиота Грегори, как тот и требовал, то сам Элиот стал бы свидетельством того, что рыцари были убиты. Если Элиота ему не отдать, то Грегори может поднять такую шумиху, при которой Тизон снова окажется во всём виноват.
Пока сенешаль принимал решение, а сержанты считали потери, Грегори сидел у себя в шатре над неподвижным телом своего трофея и разглядывал его.
Пленник мало походил на тех шотландцев, что он видел до сих пор. У мальчишки были красивые длинные волосы тёмно-русого цвета, которые так и хотелось перебирать, пропуская между пальцами как песок. Грегори не испытывал такого никогда — разве что в самом раннем детстве, когда играл с косами матери. Потом мать умерла, пытаясь произвести на свет ещё одного Вьепона, и больше Грегори не посещали подобные чувства ни к кому.