Профессор Астор

Catharina Maura

PROFESSOR ASTOR (#3 in Off-Limits series)

Copyright © 2024 by Catharina Maura

Перевод с английского Елены Ковалевой

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация:

© B.illustrations / Shutterstock.com / FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM

© Ковалева Е., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Эта книга посвящается мне

и моим «девушкам-дези»[1]

Tere Liye

Save The Hero

Agar Tum Mil Jao

My Boy

When You Love Someone

Read All About It

Samjhawan

Soulmate

Tere Bina

Rise Up

Лея

– Милая, ты готова? – спрашивает мама, заглядывая в мою комнату. В ее голосе слышится беспокойство, которое она пытается скрыть за улыбкой, но я достаточно хорошо знаю свою мать, поэтому легко его улавливаю.

– Да, мам, – отвечаю я и ободряюще ей улыбаюсь, хотя сердце бешено колотится, и с каждым ударом все тело пронзает знакомая боль. Я хватаю свою любимую сумочку слегка дрожащими пальцами и, крепко сжав кожаные ручки, закидываю ее на плечо.

– Можешь представить, Аша рожала четырнадцать часов? Такое и врагу не пожелаешь, – говорит мама, повышая голос. Она всегда так делает, когда волнуется. – Ей понадобится несколько месяцев, чтобы оправиться от такого, ей-богу. Как же тяжело дается женщинам беременность.

Я киваю и улыбаюсь, стараясь отогнать накатившую тоску. Правда в том, что на самом деле я совершенно не против провести в схватках четырнадцать часов. Черт возьми, да я с радостью провела бы в родах целых три дня, если бы это означало, что у меня будет собственный ребенок.

Мама часто так делает. Она старается приуменьшить важность материнства, как будто от этого мое желание иметь детей угаснет. Она может привести мою сестру в качестве примера, чтобы показать, насколько это тяжелый труд, как сильно я уставала бы и скольким мне пришлось бы пожертвовать. У нее благие намерения, но она совершенно не понимает, что я хочу, чтобы все плохое было наряду с хорошим.

– Просто ужас, – рассеяно отвечаю я, и на ее лице появляется неуверенная улыбка, а в глазах мелькает облегчение. Иногда я задаюсь вопросом: может, в своих попытках утешить меня она сама находит успокоение? Я прикусываю губу и едва заметно качаю головой, ругая себя за такие мысли.

Мама не виновата, что в подростковом возрасте у меня обнаружили рак яичников, и уж тем более не ее вина, что от химиотерапии у меня развилась преждевременная недостаточность яичников, что сделало меня практически бесплодной. Я знаю, что эта ситуация расстраивает маму не меньше моего, но от ее попыток утешить меня легче не становится. Это жалость в чистом виде, а я терпеть не могу, когда меня жалеют.

– Вот вы где, – говорит папа с непроницаемым, как обычно, лицом. – Поехали. Всегда опаздываем мы, – ворчит он, в своей лучшей манере пародируя магистра Йоду и пытаясь поднять нам настроение. Я заставляю себя улыбнуться и следую за ним в машину.

Всю дорогу до дома моей сестры я молчу и жалею, что не придумала предлога, чтобы не ехать. Мне безумно хотелось остаться дома, но я знаю, что тогда мама стала бы за меня волноваться.

Когда мы паркуемся перед домом Аши, меня охватывает ужас. Не знаю почему, но я спокойно отношусь к чужим детям, и мне нравится работать няней в фирме своей сестры. Но когда у кого-то из моих близких рождается ребенок, я впадаю в отчаяние. Да еще мама трясется надо мной при одном упоминании о том, что у кого-то из близких родился ребенок, а в последнее время это, кажется, случается каждые несколько месяцев. Я так боюсь, что она мучается из-за меня, и в то же время я устала страдать молча.