Мои мысли в тебе

*Демон за деревом

Поцелуи жадно скользили по белому телу девушки. Она вздрагивала и постанывала, а ее грудь тяжело вздымалась, отягощенная стыдом и желанием остановить происходящее. Требовательные руки властно отбрасывали последние барьеры сопротивления. Одежда пала, и перед глазами наблюдателя предстала настоящая Афродита, что выходит из пены страсти и отчаяния.

Томочка не могла оторвать своих глаз от этого зрелища. Еще минуту назад ее размышления за деревом можно было бы посчитать философией, но теперь она стала настоящей преступницей, что подсматривает за греховными утехами влюбленной парочки. Тома следила за каждым движением их тел, вслушиваясь в шорохи страсти, не переставая что-то рисовать в своем блокноте. Изгиб черного жилистого тела, власть его над слабой жертвой – словно Демон, искушающий робкую Тамару, сошедшую со страниц поэмы. Вот оно роковое проклятие прекрасного мучителя. Стоны становились все громче, еще чуть-чуть и они разбудят весь лес от ночного сна. Карандаш еле успевал зарисовывать вакханалию движений, судорог и предсмертных сладостных мучений.

Так умирает человек, стоя на пороге счастья и неизвестности. Мысли и движения карандаша Томочки были удивительно ясными и чёткими:

– Только бы это не закончилось слишком быстро. Пусть он постарается еще немного. Ей оставались последние штрихи, еще несколько набросков – и рисунок готов. Вдруг истошный крик вылетел из горла Афродиты, которая корчась умирала на глазах художника.

Над ней , словно коршун над трупом, стоял любовник, забирая душу и тело жертвы и унося в Ад свою добычу.

Тома сама не заметила, как подошла совсем близко к месту преступления:

– Ты убил ее, – слегка опираясь на Демона, назовем его пока так, произнесла она.

– Смерть- самое приятное, что есть в жизни, – гордо произнес мучитель, натягивая штаны.

Девушка, что еще минуту назад корчилась на земле, быстро вскочила, схватив свое платье, и бежала, не оглядываясь.

– Слава Богу, я думала, что пойду соучастницей за жестокое преступление.

Томочка быстро проверила блокнот. Карандаш тоже был на месте. Развернулась, желая уйти.

– Эй, наглая хамка, ты подсматривала за мной, а теперь пытаешься сбежать,– сильные руки крепко держали ее за капюшон.

– Да, тут смотреть особо было не на что, – пыталась увернуться рыжая девчонка.

– Тогда отдай блокнот.

Черный Демон почти вырвал из ее рук "прелесть художника", но Томочка не сдавалась.

– Иди жуй бамбук, жалкий соблазнитель. Я рисовала Афродиту, а твои потуги меня не интересовали.

– Мою Афродиту! – настаивал, удерживая девушку и пытаясь дотянуться до рисунков, Демон.

– Нет, лишь Смерть богини забрал рисунок, остальное возвращаю обратно .

Наконец, Тома освободилась и грозно посмотрела снизу вверх на Демона, смазливая мордашка и черные волосы которого были окружены сияющим ореолом(или ей так показалось). Надвигаясь на жителя Ада, в руке она зажала карандаш, словно распятие, направив острие прямо на лицо совратителя.

– Сейчас изувечу твою физиономию, и посмотрим, кого ты тогда сможешь затащить в лес, мучитель.

Тот усмехнулся, но не дрогнул под натиском девочки.

Шаг за шагом она шла в наступление на ошарашенного и немного уставшего после секса Демона.

– А еще подговорю нашу Афродиту, чтобы на тебя уголовку завели. Что скажешь?