Ведьма из Чёрного леса

Ведьмы умирают не от разбитого сердца,

а от глубоких морщин.

Ведьма спала блаженным сном на втором этаже деревянного дома. Такое было возможно только в Чёрном лесу. Мёртвая тишина окутывала деревья. Непроходимые дебри, проклятые людьми и фейри не жаловали никого. Но в любом правиле есть исключения. И к ним, к этим сакраментальным исключениям, как раз и относилась молодая, неопытная и очень любопытная ведьма.

Она видела наверно сон десятый, а может быть и сотый. Счастливая улыбка появлялась на её лице. Иногда ведьма хмурилась, и тогда бабочки в испуге отлетали прочь от окна.

Ничего не предвещало беды, но раздался стук. Сперва он был тихий и уверенный, а затем превратился в грохот, от которого задрожала оконная рама. Ведьма открыла один глаз, а потом другой. Она с недоверием вслушивалась в звуки и не верила наглости, пришедшего к её порогу.

Ведьма очень хотела произнести проклятье, но решила, что прерванный сон не стоит таких усилий. В конце концов, ей не три сотни лет. Ведьмам в пожилом возрасте многое сходит с рук.

Лаис еще не приобрела седые волосы, ей только недавно перевалило за семьдесят. О каждом проклятье надо доложить в волшебные инстанции, а это на минуточку, написать около пятидесяти бумажек. Их может быть и больше, в зависимости от тяжести налагаемого заклятья.

Все ведьмы отчитывались за свою деятельность, как самозанятые волшебные личности и платили налоги в конце каждого десятилетия.

От объяснительных записок во всевозможные службы у неё болела голова неделю, и даже зелье забвения не помогало. Не жизнь, а малина! Чтоб их демоны сожрали в аду не один раз!

Ведьма произнесла еще несколько незатейливых фраз, очень похожих на бранные слова. Стук в дверь продолжался. Она встала и медленно спустилась по лестнице.

Она рывком открыла дверь и замерла в изумлении. Перед ней стоял высший фейри. Большие прозрачно-синие глаза смотрели с презрением, а губы чуть кривились в беспощадной усмешке. Волосы мерцали в свете звезды рассвета белыми искорками, а кожа словно светилась изнутри бело-розовым жемчужным светом. Костюм цвета индиго сидел безупречно. Ни пылинки не наблюдалось на его одежде.

Ведьма почувствовала себя как никогда голой, и даже надумывала смутиться, но вовремя отдернула себя от несуразных эмоций.

− Чем обязана, − глухо произнесла она, и добавила для вежливости, − милорд?

− Вы не пригласите меня? – ответил фейри вопросом, и приподнял бровь.

− Нет, − грубо ответила ведьма и в упор уставилась на волшебное существо.

− Вас зовут Лиса? – спросил фейри и продолжил, не дожидаясь ответа, − ведьму из Чёрного леса желает видеть королева Неблагого двора, фея сумрачных лесов полуночи, Тэмулэн, − он ухмыльнулся словно услышал одному ему известную шутку, − советую не опаздывать и прибыть до темноты.

Только ведьма хотела возмутиться, как фейри щелкнул пальцами и исчез.

− Чтоб тебя никогда не позвали из вечности, − в сердцах крикнула она самое обидное для всех фейри пожелание, − меня зовут Лаис! − и с силой захлопнула дверь. Оконная рама жалобно задребезжала, но ведьма пригрозила её немедля сжечь, и та послушно затихла.

***

Кот нюхал валерьянку, незабудки и ромашки. Ему нравилось лежать на цветочном ковровом поле и предаваться безделью. Хорошее настроение омрачала приснившаяся мать. Чёрная кошка ругала его, мяукая высокими нотами. Голова раскалывалась от ужасных звуков. Он хотел проснуться, но кошка не выпустила его из сна и яростно несколько раз ударила когтистой тяжелой лапой.