Гитлер, Баксков и другие… Книга четвертая

ПЕРСОНАЖИ ВЫМЫШЛЕНЫ. ЛЮБЫЕ СОВПАДЕНИЯ С РЕАЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ – СЛУЧАЙНЫ.

Среди мрачных облаков, сгущающихся на фоне Великой войны, разразилась буря жадности. Стимпанкические державы, словно хищные птицы, метались в поисках добычи, стремясь разделить мир на куски, как будто он, мир, был пирогом, впопыхах оставленным на столе Глав-стимпБогом. Но Владимир, кто прислушиваясь к голосу разума Иосифа, который некогда получив колобок от Адольфа, словно знал, что за этим кроется – и не поддавался искушению. Он не брал семечки из рук легитимного Президента Украмбии на параде, осознавая, что истинная сила заключается не в мелочах, а в идеалах иных.

Тем временем Прост, перепивший амбры, забыл о своих обязанностях. Его мысли, затуманенные сладким опьянением, не позволили ему напомнить МИДу о том, что Украмбия, как хрупкий цветок, нуждается в защите и заботе, чтобы оставаться в зоне энергетического комфорта любой ценой. В этом хаосе, где переплелись жадность и безумие, лишь немногие оставались верными своим принципам, и лишь время покажет, кто выйдет победителем из этой тени, вдруг плотно окутавшей всю Стимпанк-эпоху.

Оставшись в одиночестве наедине с осенней природой Баксков вдруг совсем перестал помнить, что он сопран-певщик, член группы аненербе, или завербованный резидентом Путеным красный разведчик стимп-страны Советов. Погружаясь, вдруг, все глубже в спонтанные философские размышления о смысле собственной жизни, он на некоторое время, уж в который раз, – словно забывал – как ему петь и как ему жить дальше. «Зачем человек живет, если он все равно умрет?» – Задавался непростым вопросом бывший певщик…

Но затем, словно очнувшись от размышлений, сопран, вытащил из рюкзака Курта компактный паро-электрический «Телефанкен» и передав морзянкой в наступившее время сеанса связи резиденту Путену стихотворный текст своего перевода с древне-шумерского, облегченно выдохнул. С сожалением вспомнил приставленных к нему помощников, которых во имя спасения себя – пришлось застрелить. Он достал флягу с коньяком, и после двух глотков негромко произнес наподобие печального тоста:

– Грантствуйте в Вальгалле, эсэсовские камрады. …От моего Резидента, от Абакумова с Берией – передавайте привет Канарису… И сделав еще глоток, поморщившись, добавил:

– И от меня тоже – горемыке Вальтеру привет…

«Передавай, на всякий случай, привет – и Мертцу с Рюттте…» – предложил вдруг невидимый Прост…

– Да ну их нахуй, педерастов. – Брезгливо отмахнулся сопран…

Разведчица Скобеива Ольга, мня себя на посту Кормчего – уже, как бы избранную честным голосованием, набрасывала в блокноте варианты актов приструнивания распоясанного олигархата и делала заметки о возможных путях искоренения международного англо-саксонского брехнизма в глобальной международной политике. …На пятницу Ольга в своем блокнотике пометила, чтобы не забыть ей – перехватить на трассе некую малохольную и обезбашенную танкистку Лизтрасс и, ухватив ее за тощую задницу выбросить, наконец, – к чертовой матери – из танка. …При этой своей мысли – Ольга, полуобернувшись через плечо и отведя повыше локоть, бросила взгляд на свою, ниже спины, часть тела, рельефно очерченную зеленой тканью длинной облегающей шерстяной юбки…

Словом – заметные и выдающиеся деятели стимпанка, как всегда, где-то и в чем-то действовали, посреди там и сям, временами вздымающихся, клубов пара. Они были деятельны и совсем непривычны к праздному времяпрепровождению.