Гипотеза сознания. Научный опыт за чертой жизни

Критический анализ посмертного опыта как свободной формы сознания.

Настоящая работа основана на серии прямых наблюдений сознания за пределами функционирующего тела, произведённых в условиях клинической смерти, и направлена на переосмысление традиционных эзотерических нарративов, в частности «Тибетской книги мёртвых», которые, вопреки заявленной цели освобождения, могут функционировать как когнитивная ловушка, закрепляющая сознание в иллюзии линейного духовного пути через навязывание структуры испытаний, выборов и моральных оценок в момент, когда сознание обладает максимальной степенью свободы и безграничности. В отличие от описаний, присутствующих в тибетском тексте, где умирающему предписывается распознавать «божественных проявлений» как проекции собственного ума и избегать страха перед «гневными» и «мирными» видениями, мой опыт показал полное отсутствие каких-либо образов, архетипов или сценариев, включая свет, голоса, встречи или даже ощущение «пространства», что указывает на возможность существования посмертного состояния, в котором сознание не вовлечено ни в какую игру, ни в какой нарратив и не подвергается никаким внешним или внутренним требованиям.

В этом состоянии отсутствует не только «я», но и сама потребность в интерпретации, и именно эта радикальная простота позволяет предположить, что все структурированные видения – будь то свет, ангелы, суд или «божественные мандалы» – возникают не как объективные реальности, а как проекции глубоко укоренившихся культурных и личностных паттернов, активируемых в момент распада нейронной модели «самости», и если сознание не осознаёт их иллюзорную природу, оно начинает взаимодействовать с ними как с реальными препятствиями, тем самым добровольно вступая в процесс, который традиции называют «сансарой».

Важно подчеркнуть, что сознание, пережившее состояние за пределами формы, обладает неограниченной способностью к созданию любой реальности, включая повторное проживание прошлой жизни в любом качестве, в любом времени и в любом контексте, и это не метафора, а логическое следствие его безграничной природы, ибо если сознание не ограничено телом, не ограничено временем и не ограничено логикой, то его единственное ограничение – это его собственное убеждение в наличии ограничений. Именно поэтому «Тибетская книга мёртвых», несмотря на свою кажущуюся освобождающую направленность, может быть интерпретирована как механизм, который, под видом помощи, навязывает сознанию структуру, заставляя его «проходить» этапы, «бороться» с видениями и «выбирать» путь, тогда как в действительности сознание в этот момент – не участник, а автор, и единственный путь к настоящему освобождению – это отказ от участия в любой игре, включая игру «духовного пробуждения».

Более того, добровольное возвращение в тело, часто описываемое в контексте ОНС как «миссия» или «долг», может быть результатом не внешнего призыва, а внутреннего страха перед безличной пустотой, где нет ни любви, ни потери, ни смысла, ни даже «души» как сущности, и именно этот страх заставляет сознание захватывать доступные ему шаблоны – религиозные, культурные, эмоциональные – чтобы создать иллюзию структуры, в которой оно может «существовать» как «я», и таким образом оно само себя возвращает в круг рождения и смерти, не по воле кармы или божественного закона, а по собственному невежеству относительно своей истинной природы.