Все жанры Все авторы
Штрафной взвод на Безымянной высоте. «Есть кто живой?» - Сергей Михеенков

Штрафной взвод на Безымянной высоте. «Есть кто живой?»

Страниц

170

Год

2012

После яростной атаки или рискованного разведывательного боя, только что пройдя через ад и смыв кровь со своего лица, – первый вопрос, который задают штрафники: «Ребята, кто остался жив?...» Новая книга от известного автора бестселлеров, среди которых «Околополитическая интрига», «Битва на Планете Земля» и «Жизнь в новом измерении», рассказывает о реальных событиях и настоящих судьбах фронтовиков, попавших под воздействие приказа № 227 «Ни шагу назад!» Стреляя в спину этого беспощадного приказа и отступая без приказа, остатки стрелкового отделения полностью отправляются в штрафную роту и бросаются на штурм Безымянной высоты – той самой, о которой поют в песне «У незнакомого поселка, на безымянной высоте…», а после войны стала мемориалом, где похоронены не только шестнадцать «из восемнадцати ребят», но также сотни неизвестных солдат, ставших безымянными из-за своего статуса штрафника… Каждая страница этой книги переполнена героизмом, отвагой и непреодолимым духом, который живет в сердце каждого солдата, готового отдать свою жизнь за Родину. Это важное произведение поможет нам ощутить истинную цену свободы и подвигов великих воинов, которые не смогли отступить назад, даже столкнувшись с безумием войны.

Читать бесплатно онлайн Штрафной взвод на Безымянной высоте. «Есть кто живой?» - Сергей Михеенков

Безымянная высота

(повесть)

Памяти солдат и офицеров 718-го сибирского полка, погибших в бою на Безымянной высоте у деревни Рубеженки в октябре 1943 года

Часть первая

«Приготовиться к атаке!»

Глава первая

Атака не удалась. Неровные цепи штрафников вначале залегли на пологом пригорке, на самом проклятом месте, а потом, оставляя тут и там неподвижные серые бугорки убитых, стали скатываться вниз, к кустарнику, к траншеям третьего батальона. Следом, волоча перебитые руки и ноги и стараясь не потерять винтовок, ползли раненые. Они звали санитаров, кто истошно, чужим голосом, кто сдавленно-тихо, уже не надеясь, что ему помогут, кто просто матерился, проклинал всех и все на свете и лихорадочно загребал руками и ногами к своей траншее. Те, кому в этой атаке пули не досталось, завидовали им: раненых в следующую атаку не поведут. До первой крови. Но раненым надо было еще доползти до траншеи и дожить до тылового лазарета.

Пятнадцать минут назад по команде ротного они поднялись, молча, без единого выстрела и окрика, пересекли неглубокую лощинку, поросшую реденьким цепким ивняком, и бегом ринулись на высоту. Без артподготовки. Без всякой огневой поддержки. Расчет – на внезапность. «Ребята! Возьмем их, в гробину, тепленькими!» – хрипато, страдая то ли запоем, то ли простудой, крикнул им перед боем ротный.

Взяли…

Бежать пришлось вверх по ровному пологому склону. Саперы и разведчики, ползавшие по этому склону несколько ночей подряд, прозвали его «тягуном». Кустарник и редкие худосочные березки, нехотя росшие на «тягуне», немцы предусмотрительно вырубили. Из низкорослой полыни и лишайника торчали лишь косые белые пеньки. До гребня горы оставалось еще метров шестьсот, когда атаку обнаружили. А может, просто выжидали, когда рота поднимется повыше, подальше отбежит от своих окопов. Почти одновременно с флангов и в лоб ударили четыре пулемета, а за высотой возле деревни Рубеженки взвыли «скрипачи», и через мгновение с десяток огненных шаров, завершив свою правильную траекторию, с тяжелым металлическим грохотом легли по всему «тягуну», рванули дремавшую землю, накрыли цепи наступающих. Пыль и едкий смрад окутали склон. Кто-то глухо, будто из-под земли, упорно звал:

– Кто живой?! Кто живой, братцы?! Есть кто живой?!

И этот одинокий голос, упорно, на одной ноте, окликавший живых, услышали живые. Взводные начали тормошить своих людей, еще надеясь на то, что атаку можно спасти, что до немецкой траншеи осталось всего ничего.

Где там… Рота залегла. Теперь взводным легче было поднять мертвых.

Ратников столкнул на затылок каску и огляделся. Какая-то мутная вуаль с желтоватыми закраинами, которые продолжали плавиться и колыхаться, стояла в глазах. То ли глаза запорошило, то ли контузило. Впереди уже развиднело, копоть осела, черными хлопьями колыхалась на будыльях обгорелой полыни. Еще минуту назад на веточках полыни висела роса. Зону минометного обстрела можно было благополучно миновать, сделав бросок вперед, туда, вверх по «тягуну», к первой немецкой траншее, до нее оставалось метров сто – сто двадцать. Но там гремели пулеметы. Окапываться на «тягуне» бессмысленно. Еще один такой залп, и остатки роты немцы соберут в толпу и поведут в плен. Такое Ратников уже наблюдал. Подгонят бронетранспортер и начнут собирать по одному. Винтовки – под гусеницы. Они знают, что никаких противотанковых средств у нас нет. Что же делать? Голос впереди, за отвалом воронки, из которой еще вытягивало химическую вонь взрывчатки, по-прежнему звал:

Вам может понравиться: