Тень и пламя Астерии

Лунный свет пробивался сквозь рваные тучи, выхватывая из темноты очертания заброшенного храма. Ветер стонал в расщелинах каменных стен, будто оплакивая забытых богов. В воздухе витал запах сырости и чего-то ещё – древнего, запретного, словно сама тьма затаила дыхание.

Астерия прижалась к шершавой колонне, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки. Она не должна была здесь оказаться. Но сны… эти проклятые сны не оставляли выбора.

Снова тот же образ: чёрный кристалл, пульсирующий в центре зала, и голос – низкий, вибрирующий, словно сотканный из тысяч шёпотов:

Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. В руке дрожал фонарь, отбрасывая дрожащий круг света на выцветшие фрески. Изображения людей с вытянутыми тенями, будто слившимися с их телами, казались живыми в неверном пламени.

– Глупость, – прошептала она, но голос утонул в гуле ветра.

Шаг. Ещё шаг. Каменные плиты под ногами отзывались глухим эхом, будто подземелье дышало в такт её сердцебиению. В центре зала возвышался постамент, покрытый паутиной времени. На нём лежал…

– Нет, – выдохнула Астерия, отступая.

Чёрный кристалл. Тот самый, что являлся ей во снах. Он мерцал, словно живой, впитывая свет фонаря и возвращая его багровыми отблесками.

Она протянула руку – и мир взорвался.

Тени рванулись из углов, сплетаясь в причудливые фигуры. Воздух сгустился, став почти осязаемым. Астерия почувствовала, как что-то пробуждается внутри неё – словно древний механизм, годами ждавший её прикосновения.

Кристалл вспыхнул, и в тот же миг она увидела.

Видения накатывали волнами: город в огне, фигуры в чёрных плащах, воздевающие руки к небу, и она сама – но иная. С глазами, полными тьмы, с руками, из которых струятся тени, словно живые существа.

– Хватит! – закричала она, отшатываясь.

Кристалл раскололся с тихим звоном, и тьма хлынула наружу.

Астерия упала на колени, чувствуя, как нечто чуждое проникает в неё, заполняя каждую клетку. Тени обвивали её пальцы, шептали на непонятном языке, и в этом шёпоте она вдруг различила слова:

Где-то вдали раздался крик – человеческий, полный ужаса. Астерия подняла голову и увидела: в проёме храма стоял человек. Его силуэт тонул в тени, но она узнала этот плащ, этот гордый изгиб плеч…

Лорд Эдвин.

Он поднял руку, и тени вокруг него поклонились.

– Наконец-то, – его голос звучал как скрежет металла. – Ты пробудила то, что должно было спать вечно.

Астерия попыталась отползти, но тени уже обвивали её лодыжки, тянули вниз. Она взглянула на свои руки – и с ужасом увидела, как кожа покрывается мерцающими чёрными прожилками.

– Что… что вы сделали? – её голос дрожал.

Эдвин усмехнулся, и в этой улыбке не было ничего человеческого.

– Я лишь ждал. А ты… ты подарила мне ключ.

Ветер взвыл с новой силой, и храм содрогнулся. Где-то далеко, за пределами этого места, зазвонили колокола.

Начало было положено.

Астерия проснулась от стука дождевых капель по ставням. За окном серело раннее утро, и в полумраке комнаты очертания знакомых вещей казались чужими – будто тени ночью переставили их местами.

Она потянулась к прикроватной тумбочке, нащупала очки и надела их. Мир обрёл чёткость: потрескавшаяся краска на стенах, стопка книг у изголовья, вышитая подушечка с инициалами «А.М.» – подарок матери на прошлое лето.