Визуальный контакт

У песка есть запах. Если лежишь очень долго на раскалённом бархане, который непостижимым образом появился на крыше заброшенного двухэтажного здания, то, вдыхая обгорелым носом мельчайшие песчинки, чувствуешь запах. Нотки восточных сладостей, вонь шерсти уставших верблюдов, свежесть несуществующего оазиса, злость исчезнувших кочевников. Рядовой Алиса Кортес уже шестой час как заняла свою позицию и ждала. Ожидание составляло девяносто девять процентов её работы. Её службы. Даже в учебном корпусе армии, который был расположен в районе боевых действий, война представлялась ей чередой бесконечных приключений. Перебежки и перестрелки, ночные десанты, специальные задания, господи, сколько романтики было впереди… Это заблуждение напоминало о себе холодными ночами в пустыне, когда грязный песок скрежетал на зубах. Девушек и в обычной жизни находит такое же разочарование, только вместо послевкусия от конфетно-букетного периода у Алисы был сбор трупов своих сослуживцев и врагов после артобстрела.

Утром этого дня она получила неожиданный приказ и не поверила своим ушам. Её отправляли в заброшенную деревню, в 5 километрах севернее базы, где, возможно, по непроверенной информации, должна появиться группа местных боевиков. Обстановка в секторе боевых действий накалялась, командир не собирался тратить время опытных бойцов на непроверенные сведения, поэтому решил отправить новичка. Просто отлежится день и вернётся. И напарник не нужен. А разведчики будут чуть меньше плакать в штабе, что их данные недостаточно ценят. Алиса чувствовала, что командир хочет избавиться от неё – с притворным весельем он поторапливал её сборы на задание. Оно было предельно простым: в течение часа занять самую высокую точку, закрепиться на ней, ждать появления цели.

Людей, с которыми нужно что-то сделать, например, убить, в армии называют «цели». Как будто они сразу становятся неодушевленными, без семьи и друзей. Хотя по «цели» на спусковой крючок нажимать легче: как по мишени в тире.

Как только «цель» появится, Алисе нужно было сообщить по закрытому каналу о её появлении и ждать. Активные действия предпринимать «только, если противник заметит рядового Кортес». Отсалютовав и отчеканив: «Сэр, так точно, сэр», – Алиса отправилась в заброшенную деревню.

Переход по сорокоградусной жаре в полном обмундировании, когда предательский песок поглощает твои ступни, изнурителен. Она прислонилась к стене самого высокого здания, медленно сползла вниз. Перекинула винтовку поудобнее, аккуратно выглянула из-за угла. Улица тянулась на полкилометра, не меньше. Заброшенный колодец, разбитые доски, насквозь проржавевшие автомобили. И больше ничего. Алиса сделала несколько глубоких вдохов, выпила немного воды (надо экономить – день будет длинным) и зашла в дом, соблюдая вымуштрованную осторожность. В доме было чуть прохладнее, она, пригибаясь, прокралась до лестницы, поднялась на второй этаж. Пусто. Ощущения, что находишься в дурацкой игре, не покидали её. Часть крыши провалилась, поэтому Алиса ненадолго залюбовалась медленно осыпающимся песком, вальяжно опускающимся внутрь здания. Песок никуда не спешил, он методично захватывал новую территорию. Песок шептал, когда тёрся о край сломанной крыши: «Всё, что люди отняли у меня, я заберу обратно». Алиса подумала: «Неслучайно часы – песочные, – время вечно, а люди, увы, нет». Она подняла несколько досок, наклонила голову, прошла под шелестящим водопадом. Сложила себе небольшую подставку и с трудом забралась на крышу. Алиса поправила шлем, который неудобно опускался на глаза, осмотрелась вокруг. Пустынный пейзаж завораживал. Километры кривых дюн тянулись до горизонта, где воздух дрожал и казался паром. Ослепительно голубое небо было так близко, будто вечером оно опустится на раскалённое одеяло из песка и укроет его от холодной ночи. Алиса почувствовала, что вдыхает крупицы счастья вместе с песчинками: «Как далеко может завести качественная пропаганда службы в армии? Этой команде пиарщиков нужно бы делать рекламу в турбизнесе…»