2126

Люди забыли, что такое голод и болезни. Человечество научилось строить межгалактические космические корабли и покорять просторы вселенной, в поисках разумных цивилизаций.

Все люди живут одной огромной счастливой семьёй, и Планетарный Разум – ведёт их всех к единой Великой Цели.

Жили….

****

– Деда, я очень хочу кушать….

Голос пятилетний Эвелин вывел меня из раздумий.

– Сейчас, малышка я что-нибудь приготовлю.

Я горько улыбнулся своим мыслям, потянувшись за костылём.

Да, люди не знали, что такое голод, холод и болезни… Но мы – не люди… Так определил Планетарной Разум. Мы – недолюди… Те, чей организм физически не смог принять имплантат, вживляемый человеку в голову – не могли стать одним целым с Единым Информационным Пространством Человечества…

Мы отребье. Генетический мусор.

Костёр на полу нашей пещеры уже превратился в тлеющие угли. Дети, сидящие возле них – жались друг к дружке, чтобы согреться.

Осень… А за ней -долгая и холодная зима.

Все взрослые и мужчины и женщины – ушли на охоту. В няньках оставили меня – старика без одной ноги, с покалеченным телом и такой же изуродованной душой.

Моя охота закончилась год назад, когда разъяренный хищник, загнанный нами в угол, решил сам нас атаковать. Не знаю – к счастью или нет, но мне удалось выжить. У нас не было ни лекарств, ни каких-либо хирургических инструментов, да и познания в медицине оставляли желать лучшего. Но мне повезло. Ногу – выше колена – удалось спасти. Мои дети – смогли сделать невозможное…

Я c трудом встал, опираясь на свой костыль.

Двенадцать пар глаз – зорко следили за каждым моим движением. Самому старшему из детей было всего семь лет.

Я улыбнулся им:

– Дети, давайте займёмся приготовлением обеда.

Дети с радостью начали помогать мне: одни побежали за дровами, другие за водой.

И без того скудных припасов оставалось не так много, но меня беспокоило другое. Охотников не было больше недели. И если ещё через пять дней они не вернуться – значит в этой охоте, добычей стали они….

Один я вряд ли смогу прокормить двенадцать детей в суровую зиму. За всё время, что мы здесь жили, мы не встретили ни одной группы людей. А значит шансов выжить у нас не много… Нужно хоть как-то пытаться экономить запасы провизии.

Старшие дети вернулись, неся с собой котёл с водой. Хорошо, что вода не далеко.

Долгое время мы кочевали, пока не нашли это жилище. В первый год нашего бегства мы нашли пещеру, обустроились в ней. Но осенью, после первых дождей её затопило. Нам спешно пришлось искать новое место. С трудом удалось найти ещё одну, чтобы хоть как-то пережить зиму.

Вход во вторую – периодически заваливало снегом, сходящим с гор, что тоже доставляло нам большие неудобства. Такая жизнь – была для нас новизной. Приходилось всему учиться. Учиться охотиться, чтобы есть. Учиться прятаться от беспилотных разведчиков, которые шныряли бесшумно в воздухе, словно колибри – чтобы выжить.

Таких как мы первый год искали. Потом, видимо решили, что нам- всё равно не выжить, и поиски прекратились.

Я резал вяленное мясо мелкими кусочками, чтобы растянуть его на более долгое время. Затем – овощи…

****

Пятьдесят один год я прожил в пещерах. Наверное, столько прошло времени с начала глобального оцифровывания людей. Мне было не полных девять лет, когда наш отец, ничего не говоря собрал всю нашу семью. Забирали мы только всё самое необходимое.