Та еще семейка

Автор

Страниц

175

Год

2015

Зина - талантливая музыкантка, которая не только играет на аккордеоне, но и активно выступает в феминистском клубе "Золотая лилия". Ее музыкальные номера восхищают публику, а ее страсть к тяжелому аккордеону придает выступлениям уникальность и особую глубину.

Однако, не все в окружении Зины разделяют ее страсть и интерес к ее творческой деятельности. Ее муж, Всеволод Слепаков, неодобрительно относится к ее занятию и не понимает, почему она постоянно таскает за собой такой громоздкий инструмент. Всеволод не осознает, что каждый раз, когда Зина выступает на сцене, она передает зрителям не только свою любовь к музыке, но и внутреннюю силу и энергию, которые она черпает из своего аккордеона.

Но однажды Всеволод случайно становится свидетелем конспирации его соседей - человека по имени Хлупин и его приятельницы, консьержки Кульковой. Он обнаруживает, что они, вместе с Зиной, замешаны в темных делах. Он осознает, что если закрыть на все глаза и остаться в стороне, это может привести к опасным последствиям для его жизни и жизней многих других людей.

Таким образом, Всеволод оказывается перед сложным выбором - стать источником информации для полиции и помочь им раскрыть криминальную сеть, или же остаться в тени и подвергнуться опасности. Часы тикают, и смертоносный маховик уже начал свое страшное вращение. Остановить его может только тот, кто смело встанет на путь правды и решит пойти против хитросплетений судьбы. Именно от этого выбора зависят судьбы многих людей и сама доля Всеволода.

Читать бесплатно онлайн Та еще семейка - Алексей Макеев

Часть первая

Всеволод Васильевич Слепаков, немолодой, но вполне дееспособный человек, всерьез подумывал просидеть за служебным столом оставшуюся жизнь. Конечно, общие обстоятельства к этому не располагали. И все-таки он надеялся. Однако тут его вызвали в кадры.

Старшим кадровиком был давний знакомый Слепакова с забавной фамилией Валетный.

– Вот чего… Всеволод Васильич, – вкрадчиво произнес кадровик. – Надо бы тебе… э… отправиться на заслуженный отдых…

– Почему?! – огорчился и возмутился Слепаков. – Мне еще лет восемь до…

– Ну и что же, что до… – прервал его Валетный. – Такая сложилась ситуация. Нет, ты не совсем уйдешь. Мы тебя оставим внештатным инструктором. И не без материальной поддержки.

– Я к директору пойду…

– Он в курсе. Хотя директора теперь нет, а есть совет директоров. И вообще, чего ты на меня обижаешься? При чем тут я? – надулся кадровик. – Не шебуршись, Всеволод Васильич, уладим.

– Что значит «уладим»? А пенсия?

– А пенсию получишь сейчас, по выслуге лет. «Ра-адуйся, приятель! Забыл, что после светлых дней гроза бывает?..» – Валетный слыл любителем оперы и, заканчивая разговор, пропел скрипучим козлетоном что-то из «Пиковой дамы».

Так Слепаков превратился в пенсионера, а раз в месяц заезжал на прежнее место работы проводить некие инструкции, в которых он сам ничегошеньки не понимал. Денежки за это все-таки капали (мизерные, конечно), пенсия шелестела еле терпимая, и жена Слепакова, Зинаида Гавриловна, второй год игравшая на аккордеоне в Салоне аргентинских танцев, сказала:

– Наплюй, Сева, дыши, гуляй. Воздух у нас экспортного качества. Недаром на месте Троице-Лыковского церковного комплекса французы хотели казино отгрохать. Не выгорело у них, батюшки отбились.

Зинаида Гавриловна, несмотря на несколько ленивую сдобную полноту, на самом деле отличалась активным характером. А уж хозяйка была великолепная: все в их однокомнатной квартирке блестело и сверкало. Слепаков к жене относился снисходительно, а проще говоря, любил пенсионер по выслуге лет свою миловидную фигуристую жену.

Иногда по выходным Зинаида Гавриловна уезжала с ночевкой куда-то под Барыбино к двоюродной сестре. Всеволод Васильевич с нею никогда не ездил. Он в одиночестве гулял вдоль Москвы-реки, опасливо сторонился пробегавших по прогулочным маршрутам бультерьеров и кавказских овчарок, а на их хозяев бросал взгляды, полные откровенной злости.

«Раньше всякий алкаш с утра делом занимался. Бутылки собирал, контейнеры мусорные обыскивал, – раздраженно думал Слепаков. – А теперь, ишь ты! Рожа перекошена, руки дрожмя дрожат, в горле ни росинки, а он собачку выгуливает. Ничего не поделаешь: и у бомжей, и у собак права человека. Даже убийцам… права дали».

Тут Слепаков ощутил что-то крайне неприятное, словно внезапный укол в предсердие. Стало ему почему-то нехорошо, и показалось, будто из темного угла мелькнули глаза, закатившиеся под лоб и безжизненные… После выхода на преждевременную пенсию Всеволод Васильевич чувствовал опустошение и болезненную тоску. Навязанная праздность, вместо привычных добросовестно исполняемых обязанностей, будто погружала его в состояние душевной дремоты, в какое-то пустоцветное прозябание.

Утром, спустившись на первый этаж, Слепаков обычно здоровался с дежурной по подъезду (консьержкой) пенсионного возраста Тоней. Опухшая и оплывшая, будто после длительного запоя, Тоня тискала у себя на груди кота, черного, желтоглазого. Кот безуспешно вырывался, жалобно мяукал и противно бурчал.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: