Все жанры Все авторы
Антиутопия (сборник) - Владимир Маканин

Антиутопия (сборник)

Страниц

180

Год

2011

"Антиутопия: уникальная авторская антология Владимира Маканина, вдохновленная личным творчеством"

"Добро пожаловать в захватывающий мир 'Антиутопии' - уникальной литературной коллекции, собранной из необычных текстов Владимира Маканина. В этой антологии автор объединил свои работы, созданные в разные периоды его творчества, с актуальной темой судьбы человека во враждебном обществе."

"Отправляйтесь в путешествие по рассказам и повестям, где Маканин является условным реалистом, олицетворяющим себя в духе Виктора Пелевина. Он заглядывает за краем реальности, подобно древнему исследователю, искателю новых земель. Это не фантастика, но и не жизнь, как она есть. Словно она открыла форточку в темную ночь и захолодало проникновение потусторонней реальности."

"При чтении 'Антиутопии' неизбежно всплывают имена таких литературных гигантов, как Замятин, Платонов, Оруэлл, Хаксли и Баллард. Но теперь эти имена дополняются современными авторами, такими как Петрушевская, Толстой и Кабаков - они становятся неотъемлемой частью мироздания Маканина.

"Антиутопия" - это непривычный жанр для Маканина, открывающий новую сторону его таланта, уже прекрасно известного в литературном мире."

"С воплощением "Антиутопии" Владимир Маканин обращается к новым горизонтам литературного искусства, взывая к нашему воображению и смелости проникнуть в глубины человеческого опыта."

Читать бесплатно онлайн Антиутопия (сборник) - Владимир Маканин

СЮР В ПРОЛЕТАРСКОМ РАЙОНЕ

Повесть

СЮР

Человека ловила огромная рука. Человек этот, слесарь Коля Шуваев, работал в заводской мастерской – скромный слесарек, обычный, не выпивающий часто.

Возвращаясь с завода, рабочие довольно долго ехали в переполненном троллейбусе, а уже на троллейбусной остановке расходились кто куда – Коля поворачивал к общежитию; и там, где ему входить в свою общагу, в подъезд № 3, он оставался на какую-то минуту один. В эту минуту огромная (такая, что Коля мог весь уместиться в ее ладони) рука вдруг хватала его. Коля вырывался, шмыгал в подъезд и бегом, бегом, с колотящимся сердцем подымался к себе на второй этаж.

В их подъезде за входной дверью имелся как бы предбанник, незанятый пятачок пространства, а уже за ним вторая входная дверь вела непосредственно внутрь. Тем самым в предбаннике слева сам собой образовался пустой угол, который, конечно, использовался – там стояли лопаты, метла, а в эти дни туда прибавились после демонстрации флаги, которые парни поставили там наспех на пару дней и которые затем следовало вернуть в профком. Лопаты, метла, а теперь еще и скрученные флаги от частого хлопанья дверью сползали, лежали на полу поперек, и Коля каждый раз боялся, что на бегу споткнется.

Перепрыгивая сползшие лопаты, он стремительно распахивал входную дверь, а рука гналась за ним. Не сумев схватить, рука успевала своим здоровенным пальцем больно поддать Коле в задницу или в спину, словно бы бревном; после такого удара слесарек вбегал по ступенькам наверх, как будто им выстрелили из пушки. Но дома он был уже в безопасности.

Впрочем, в последнее время оказалось, что в собственной комнате ему тоже надо быть осмотрительным. У Колиной подружки Клавы была здоровая привычка спать с открытым настежь окном. (Крепко сбитая женщина, молодая, повар по профессии, много часов возле жаркой плиты – ей даже ночью казалось, что в комнате душно. Коля, напротив, ночью зяб.) В ту ночь Клаву мучила жажда; вероятно, она проснулась, пила воду и вновь открыла окно. Но, может быть, он и сам попросту забыл прикрыть.

Среди ночи Коля почувствовал, что его давят. Он подумал, что Клава, повернувшись во сне, неловко придавила его плечом, но нет, Клава спала отодвинувшись, спала от него чуть в стороне (раскинулась там от жары). И тут же Коля почувствовал, как его придавили огромные два пальца. Рука не могла пролезть в окно, но два своих пальца просунуть вполне могла и ими (каждый палец как подвижное короткое бревнышко) искала его, нащупывала в постели. Вскочив, Коля, схватил первое, что попалось ему под руку (Клавин зонтик, с которым она пришла), и ударил, а затем ткнул в один из огромных пальцев. Зонтик не игла, но все-таки достаточно остер, и ткнул им Коля с большой силой и яростью. Нашаривающие пальцы отдернулись. От боли огромный палец подсогнулся и стал уползать в открытое окно, за ним и второй. Рука убралась. Коля стоял у окна. Он еще подрагивал. Он выкурил сигарету, выдыхая дым в ночное окно, и лег наконец снова в постель рядом с Клавой, которая в темноте белела большим своим телом. Слесарек лег к ней ближе и, не в силах себя унять иначе, стал ее обнимать, немного тискать, одной рукой ворошил груди, другую запустил вниз. «Да ну тебя, Колька! Дай же покоя!..» – ворчала она, потом уступила, продолжая спать. Он заснул только под самое утро. Лежал на боку, глаза открыты, думал – как же быть?..

Вам может понравиться: