От атеизма до Истины. Мой путь…

© Н. М. Магомедова, 2014

Мои родители были светскими людьми, выросшими и воспитанными в тот послевоенный период, когда общество было пропитано идеей строительства коммунизма и жило лозунгами «Вперёд, в светлое будущее» и «Религия – это опиум для народа». Родители были проникнуты этим состоянием целой эпохи советского народа и меня воспитывали, естественно, в духе светских идей, далеких от божественного восприятия мира.

Я помню, как лет в четырнадцать, философствуя на тему о религии, говорила, что только непросвещенные и безграмотные люди могут верить в Бога: «Посмотрите, – убеждала я своих собеседников, – разве не люди управляют миром? Ведь именно они возводят города в пустыне, осушают болота, строят электростанции, осваивают целину, поднимаются в небо, исследуют космос, совершают научные открытия. Разве не люди сами правят своей судьбой?»

Я была пропитана атеизмом, искренне верила в дарвинскую теорию развития человека, которую изучали в школе, и своими взглядами на религию мало чем отличалась от других окружающих меня людей; ведь в те годы было стыдно даже говорить, что ты человек верующий – это было признанием того, что ты человек отсталый, непросвещённый, глупый.

Мной долгое время правили исключительно земные желания: получить хорошее образование, устроиться на достойную работу, выстроить карьеру, создать семью, обеспечить будущее себе и своим детям. Мои мысли крутились исключительно вокруг материальных ценностей, без какого-либо акцента на ценности духовные. Я уверенно шла по жизни, ставя перед собой всё новые и новые цели, и с успехом достигала их, организовав наилучшим, как мне тогда казалось, образом все жизненные позиции: семью, работу, карьерный рост, материальный достаток, отдых, бытовые вопросы и т. д. Годам к тридцати я чувствовала себя «на коне», победителем судьбы…

Мои жизненные ценности и приоритеты начали меняться, когда стал болеть сын, которому на тот момент было четыре года. К счастью, это не было серьезной, неизлечимой болезнью, это были простудные заболевания, которые проявлялись то в форме ангины, то воспалением в ушах, то в высокой температуре, то в сильном кашле, то в затяжном насморке. Ребенок болел с удивительной частотой, ежемесячно по две-три недели находясь дома, на постельном режиме. Эта частота заболеваний просто выматывала. Уже не было ни сил, ни желаний, ни настроения. Я понимала, что не справляюсь – ни физически, ни морально. Очередной раз, когда заболел ребёнок, моя сотрудница на работе посоветовала: «Сходи в церковь, поставь свечку – поможет». На тот момент я даже представить себе не могла, как я туда пойду и что я там буду делать. Мне казалось, это так стыдно…

Еще какое-то время ложная совесть боролась с безысходностью, и в один прекрасный день ноги сами привели меня к церкви (естественно, я пришла к православному христианскому храму, так как этнически относилась именно к этой конфессии).

Потом, спустя время, когда я анализировала это событие, удивлялась тому обстоятельству, что день, в который я впервые пришла в храм, был праздником Святой Троицы – праздником Единобожия в христианском понимании сущности Творца как Единого Бога в трёх ипостасях. Интересно, что это не был праздник Спасителю Иисусу, или Богоматери, или Святым угодникам, или какой-либо другой день.