Постмодерн. Игры разума - Людвиг Витгенштейн, Жан-Франсуа Лиотар

Постмодерн. Игры разума

Людвиг Витгенштейн – выдающийся философ ХХ века, чья работа была посвящена логике, философии разума и языка, рассматриваемого как форма разума. В своих трудах Витгенштейн утверждал, что язык необходимо понимать в контексте его использования, так как изменение контекста ведет к изменению смыслового значения языка. Все это похоже на "языковую игру", состоящую из методов, а не теории, однако Витгенштейн считал, что именно так должна выглядеть дисциплина, которая постоянно адаптируется к меняющемуся объекту исследования.

Французский философ-постмодернист Жан-Франсуа Лиотар предлагает иное истолкование понятия "языковые игры" Витгенштейна. По мнению Лиотара, "языковые игры" относятся к отдельным системам, которые имеют свои собственные правила функционирования. В эпоху постмодерна, утверждает Лиотар, традиционные философские доктрины вызывают скептицизм. Мы осознаем несовместимость наших стремлений, убеждений и желаний, и поэтому постсовременность характеризуется преобладанием микронарративов.

В данной книге собраны основные труды Витгенштейна и Лиотара, касающиеся данной тематики. Издательский макет книги сохранен в формате PDF A4. Однако, чтобы просмотреть полный и уникальный контент, следует обратиться к оригинальному изданию, которое будет содержать дополнительную информацию от авторов и углубленные размышления по данной теме.

Читать бесплатно онлайн Постмодерн. Игры разума - Людвиг Витгенштейн, Жан-Франсуа Лиотар

© Лиотар Ж.-Ф. (Lyotard J.-F.), правообладатели

© Перевод с немецкого В. Добронравова и других, перевод с французского H. Шматко

Людвиг Витгенштейн

Языковые игры

(из работы «Философские исследования»)

Публикуемые здесь мысли это конденсат философских исследований, занимавших меня последние годы. Я записал все эти мысли в форме заметок, коротких абзацев. Иногда они образуют относительно длинные цепи рассуждений об одном и том же предмете, иногда же их содержание быстро меняется, перескакивая от одной области к другой. Я с самого начала намеревался объединить все эти мысли в одной книге, форма которой в разное время представлялась мне разной. Но мне казалось существенным, чтобы мысли в ней переходили от одного предмета к другому в естественной и непрерывной последовательности.

После нескольких неудачных попыток увязать мои результаты в такую целостность я понял, что это мне никогда не удастся. Что лучшее из того, что я мог бы написать, все равно осталось бы лишь философскими заметками. Что, как только я пытался принудить мои мысли идти в одном направлении вопреки их естественной склонности, они вскоре оскудевали. И это было, безусловно, связано с природой самого исследования. Именно оно принуждает нас странствовать по обширному полю мысли, пересекая его вдоль и поперек в самых различных направлениях. Философские заметки в этой книге это как бы множество пейзажных набросков, созданных в ходе этих долгих и запутанных странствий.

Причем с приближением к тем же или почти тем же пунктам с разных направлений, как бы заново, делались все новые зарисовки. Многие из них неправильно нарисованы или нехарактерны, полны огрехов слабого рисовальщика. Но после их отбраковки остается некоторое число довольно сносных эскизов, которые следует упорядочить, а часто и подрезать, чтобы они могли дать зримую картину ландшафта. Итак, эта моя книга, в сущности, только альбом.

Собственно, до недавнего времени я отказывался от мысли опубликовать свою работу при жизни. Правда, время от времени эта мысль во мне шевелилась. И прежде всего потому, что мне приходилось убеждаться: выводы, излагавшиеся мною в лекциях, рукописях, обсуждениях, входили в широкое обращение в сильно искаженном, более или менее разбавленном или урезанном виде. Это задевало мое самолюбие, и мне стоило больших трудов его успокоить.

То, что я публикую здесь, перекликается – на то есть не одна причина – с тем, что сегодня пишут другие. Коль скоро на моих заметках нет штемпеля, удостоверяющего мое авторство, то мне в дальнейшем никак не предъявить права на них как на свою собственность.

Я представляю их к публикации с противоречивыми чувствами. Не исключено, что этой работе, при всем ее несовершенстве и при том, что мы живем в мрачное время, будет суждено внести ясность в ту или иную голову; но, конечно, это не столь уж и вероятно.

Своим сочинением я не стремился избавить других от усилий мысли. Мне хотелось иного: побудить кого-нибудь, если это возможно, к самостоятельному мышлению.

* * *

1. Августин в «Исповеди» говорит: «Наблюдая, как взрослые, называя какой-нибудь предмет, поворачивались в его сторону, я постигал, что предмет обозначается произносимыми ими звуками, поскольку они указывали на него. А вывод этот я делал из их жестов, этого естественного языка всех народов, языка, который мимикой, движениями глаз, членов тела, звучанием голоса выражает состояние души когда чего-то просят, получают, отвергают, чуждаются. Так постепенно я стал понимать, какие вещи обозначаются теми словами, которые я слышал вновь и вновь произносимыми в определенных местах различных предложений. И когда мои уста привыкли к этим знакам, я научился выражать ими свои желания».

Вам может понравиться: