Все жанры Все авторы
Дома профессора - Урсула Ле Гуин

Дома профессора

Страниц

10

Год

2008

• У профессора было два дома: внешний, где он жил с женой и дочкой, и внутренний, где он жил один.
• Внешний дом был комфортабельным, но захламленным из-за большого количества книг, бумаг и игрушек дочери.
• Крыша внешнего дома протекала при сильных дождях, но дерево на крыше останавливало протекание влаги.
• Внутренний дом был хорошо защищен от дождя и там профессор жил один.
• Дочь профессора считала внутренний дом своим, хотя он был предназначен для нее, но на самом деле принадлежал ее отцу.
• Внутренний дом содержал уникальные и маленькие предметы, которыми дочь гордилась и показывала гостям.
• Дочь больше всего любила хитроумные штучки и предметы интерьера, сделанные отцом или приобретенные в магазине.
• Отец профессор иногда стеснялся демонстрировать свои работы, поэтому дочь приходилось привлекать внимание гостей к самым выдающимся объектам в доме.
• Никто из гостей не мог устоять перед очарованием венецианских жалюзи, которые были особенностью внутреннего дома.

Книга рассказывает о двух домах профессора, их уникальных особенностях и роли, которую они играют в жизни главных героев. Она также прослеживает отношения между отцом и дочерью и их общие интересы.

Читать бесплатно онлайн Дома профессора - Урсула Ле Гуин

* * *

У профессора было два дома, один внутри другого. Сам он с женой и дочкой жил во внешнем доме, чистом и комфортабельном, хотя и несколько захламленном, ибо там не хватало места для всех его книг, ее бумаг и ярких, но преходящих «сокровищ» их дочери. Ранней осенью при сильных дождях крыша этого дома начинала протекать, но потом дерево разбухало и переставало пропускать влагу; впрочем, одного ведра, подставленного на чердаке под протечку, вполне хватало. А вот на крышу внутреннего дома не попадало ни капли дождя; там профессор жил один, без жены и дочки; он так, шутя, и говорил порой: «А здесь я живу. Это мой дом». И его дочь часто добавляла – без тени обиды, просто информируя гостя: «Сперва-то этот дом для меня предназначался, но на самом деле он действительно папин». А потом она могла сунуть руку внутрь домика и вытащить оттуда, скажем, настольную лампу с абажуром-колпачком в дюйм высотой или синее блюдечко размером с ноготь на мизинце и с надписью «Киска», полное вечного молока. Разумеется, все эти вещи, как только гости повосхищаются ими всласть, она возвращала обратно и почти точно на прежнее место. Этот маленький домик вообще выглядел очень аккуратным и в самый раз подходил по размерам для своего разнообразного содержимого, хотя кое-кто и находил излишним количество всяких безделушек в гостиной. Дочь больше любила всякие хитроумные штучки и приспособления, купленные в магазине, – тостеры и пылесосы из страны Лилипутии; но она прекрасно знала: большинство их взрослых гостей просто в восторг приходит и от мебели, и от прочих замечательных предметов интерьера, которые ее отец либо сделал своими руками, либо просто «довел до ума». Он обычно немного стеснялся сам их демонстрировать, и ей приходилось специально обращать внимание гостей на наиболее выдающиеся объекты: элегантный буфет со стеклянными дверцами, наборный паркет из твердых пород дерева, изящные деревянные панели, площадку с точеными перильцами, устроенную на крыше дома. Никто из гостей, будь то ребенок или взрослый, не мог устоять перед очарованием венецианских жалюзи, крошечные пластинки которых идеально складывались и раздвигались, стоило потянуть за суровую нитку, их скреплявшую. «А вы знаете, как сделать такие ослепительные жалюзи?» – непременно спрашивал профессор, подмигивая дочери, которая либо сразу, опережая озадаченного гостя, выкрикивала ответ, либо после того, как он нерешительно покачает головой или пожмет недоуменно плечами, радостно сообщала: «Выколоть заказчику глаза!» Ее отец обожал всякие каламбуры и игру слов и, как любой преподаватель, готов был без конца повторять наиболее удачные из них, а потому однажды, провозившись недели две с этими жалюзи, заявил, что венецианские жалюзи вполне могут стать ослепительными и для американца, ибо у него так устали глаза, что он чуть не ослеп.[1]

– А я связала этот ужасный коврик для детской, – вставляла жена профессора Джулия, как бы давая понять, что и она участвовала в обустройстве внутреннего домика, что она вполне все это одобряет, но все же в данном вопросе не слишком компетентна. – Коврик, разумеется, совершенно не соответствует уровню Йена, но он все же у меня работу принял, оценив мое рвение. – Связанный крючком коврик и в самом деле выглядел грубовато, да и края у него загибались; коврики в других комнатах, вышитые гарусом по канве в стиле восточных миниатюр, а также яркий ковер с цветами в спальне хозяина лежали абсолютно плоско, безупречно.

Вам может понравиться: