Научи любить

Тишину ночи нарушила въезжающая во двор старенькая тойота, урчание мотора которой громко возвещало о неисправности. Мирослава умело припарковала машину и с досадой застучала пальцами по рулю: «старушка» могла в любой момент её подвести, а денег на ремонт в этом месяце нет и не будет.

Мира вздохнула, откинула козырек и посмотрелась в маленькое зеркало. Как она и предполагала, размазанный по лицу макияж предательски выдавал события прошедшего вечера. Достав из бардачка пачку влажных салфеток, она вытерла помаду и её следы вокруг губ, затем ещё раз внимательно вгляделась в отражение. В тусклом свете уличных фонарей зелёные глаза Миры отливали необычным оттенком. Очередное тайное свидание, а сколько их уже было… Нет, не о такой жизни она когда-то мечтала. Нужно что-то решать, пока болото повседневности окончательно её не засосало.

Отогнав прочь тоскливые мысли, Мирослава отворила дверь, выставила наружу туфли, вышла сама, поправила платье и кое-как обулась, проворно балансируя на неимоверно высоких шпильках. И как другие женщины умудряются в них водить машину? У неё босиком-то ноги в руль упираются.

Помня о своём неблагополучном районе, она сразу же поставила свою «старушку» на сигнализацию и гордо пошагала к подъезду. Если очень повезёт, то удастся избежать ставший уже привычным спектакль родных на тему морали. Мира как можно тише поднималась по лестнице, но звук от каблуков звонким эхом разлетался по лестничным клеткам, объявляя о её появлении. Встав на носочки, она крадучись зашла в квартиру и практически бесшумно закрыла за собой дверь. Но только Мирослава обрадовалась, что её прогнозы насчет лекции не оправдались, как из кухни, словно пара неразлучников, показались родители.

– Мира, ты знаешь, который час? – начала эмоциональную отповедь мама.– Ладно ты, а что он жене скажет?

– Мам,– спокойно ответила она,– он скоро разведется, всё нормально. У него двое несовершеннолетних детей, поэтому возникли неминуемые осложнения, вы же понимаете. А так они давно уже чужие люди.

В очередной раз выдав свою версию событий, Мирослава лукаво улыбнулась. В глубине души она понимала, что это классическая отговорка всех женатых мужчин, но выходить замуж за своего Антона Борисовича ей не больно-то хотелось. Наоборот, Мира не знала, как бы себя повела, если бы он действительно решился уйти из семьи. Мирослава больше не мечтала о принце на белом коне. Ещё совсем недавно она могла до полуночи грезить о счастливом будущем, свадьбе, детях, цвете их глаз, но с некоторых пор в её душе поселилась пустота и странное спокойствие…

– Отец, ты слышал? – возмущалась мама.– Разведётся он. Жди до морковкиного заговенья. Тебе скоро двадцать пять исполнится, а там и тридцатник не за горами. И всё, твой папик другую дуру отыщет.

Она воинственно подбоченилась, подкрепляя этим жестом своё мнение: мама была ярой противницей этой связи, понимая, что от такого союза не дождаться внуков и полноценной семейной идиллии. Для единственной дочери ей хотелось настоящего женского счастья, а не жалкого суррогата любви.

– Милые мои,– устало отмахнулась Мирослава,– вы же знаете, что я отрицательно отношусь к институту браку. Сейчас кризис, с работой напряг, поэтому давайте оставим пока всё как есть.