Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 2

Провести медовый месяц в объятиях любимого мужа было бы неплохо, но у Веры на сентябрь были совсем другие планы. Сама идея медового месяца казалась ей мещанством. Обычно сладкое подаётся уже после ужина, так сказать, на десерт, а для молодых – медовый месяц как заранее выданный утешительный приз, ведь всякое в жизни бывает.

Да и какой может быть медовый месяц в деревне, в доме свёкров, которые спали через стенку от молодых, а вместо двери в спальне висела занавеска. Поэтому на учёбу по курсу неонатологии Вера отправилась со спокойной совестью уже через неделю после свадьбы. Алма-Ата, где ей предстояло два месяца учиться, без преувеличения являла собой город Шахерезады. Впервые увидев настоящие горы – их снежные вершины обрамляли город сверкающим браслетом, – Вера поняла, что сказки оживают.

Столица Казахстана цвела в садах, в изяществе архитектурных ансамблей, прохладе высоких фонтанов, в журчании горных речушек в тополиных аллеях, но даже броская красота роз, цветущих на городских клумбах, не могла сравниться с красотой очаровательных алмаатинок, беспечно прогуливающихся по аллеям парков.

Тенистые бульвары, шумные площади утопали в зелени дубов и вязов, а плакучие ивы в печали стояли поодаль, соблюдая монашеский обет. Алма-Ата представлялась Вере городом вечного праздника, где до позднего вечера гуляют влюблённые пары, на танцплощадках играет духовой оркестр. Если днём от жары плавился асфальт, то к ночи в дуновении ветра чудилась прелюдия осеннего увядания.

Чтобы описать осень в Алма-Ате, не надо иметь сердце поэта, надо просто перестать спешить по делам, сесть на скамеечку в тенистой аллее и предаться поэтическому забвению, наблюдая за пожелтевшим листом, самозабвенно порхающим в воздухе, и сердцем слышать прощальный шорох опавшей листвы, хранящей запах горячего лета. Самое популярное развлечение для гостей столицы – это базары осенью, где торговцы на разные голоса расхваливают собранный урожай. Неудивительно, что от такого изобилия фруктов и овощей голова покупателей шла кругом.

Ярко-жёлтые дыни и полосатые арбузы были уложены в красочные пирамиды, над медовыми персиками гудели трудолюбивые пчёлы, а от спелой прозрачности груши рука человека сама тянулась за кошельком, чтобы скорее вкусить грушевый нектар. Сладкий яблочный аромат, как дух Али-Бабы, носился над базаром, и не купить яблоки, сочные, спелые, просто невозможно.

Этот базарный переполох напоминал Вере звучание симфонического оркестра, дирижёра которого срочно пригласили к телефону. Она была убеждена, что если бы её мама хоть один раз прошлась по восточному базару, то она бы немедля продала свою дачу… хотя нет, никакие базары мира не смогут заставить её предать самолично выращенный огурчик и тоненькую морковку, в которых днём с огнём не сыскать пресловутых пестицидов.

С улыбкой Вера вспоминала дачу и маму, ползающую в помидорных зарослях, одетую в трижды заштопанные спортивные штаны, с несгибаемым шлангом в руках, по которому лениво протекала на грядки драгоценная вода.