ПРОЛОГ. Боевая задача
Гостиная когда-то была хороша и уютна. Оставалась бы такой и сейчас, если бы не ощущение запустения, которое буквально пропитало стены и от которого потускнели светло-зелёные обои, крепкая мебель казалась унылой и рассохшейся, а люстра над головой светила вполсилы — артефакты в ней были на грани истощения.
Восемь мужчин в чёрных мундирах, которые собрались здесь, казались в такой атмосфере зловещими потусторонними тенями. Хотя золотые аксельбанты, эполеты и пуговицы никуда не делись, но блистать они были готовы в других интерьерах, а не за пустым столом, лишённым скатерти несколько лет назад.
Сидели вокруг стола кто как. Кто-то вольно развалился в кресле, кто-то тяжело опирался локтями на стол, кто-то — сидел с прямой спиной и печатью спокойствия на лице. Но в воздухе отчётливо ощущалась нервозность: все прекрасно понимали, что повод для встречи невесёлый, пусть мало кто знал его точно.
Хозяин дома знал. Генерал Рауль Браво де Кастильо единственный не сидел у стола, а стоял, облокачиваясь на спинку стула. Самый молодой из всех, он тем не менее заслужил уважение товарищей личной доблестью, поразительным чутьём и умением быстро принимать сложные решения. Поэтому тому, что собрал их именно он и именно теперь, не удивился никто.
— Почтенные сеньоры, как вы находите вчерашний приём у короля? Довольны ли полученной наградой? Восхищены ли блеском двора?
— Кастильо, хватит ёрзать, как юная проститутка под первым клиентом, давай к делу! — оборвал его генерал Октавио Торрес де Нинья, тучный и одышливый почти лысый мужчина неопределённого возраста, мундир на котором сидел кое-как. Он заведовал обозами и снабжением, и ценили его за умение обеспечить войску достойное существование в любых условиях. Как — не понимал никто, но восхищались. — Все знают, что эта старая крыса предпочла бы всплакнуть над нашими гробами, а взамен пришлось бросать псам тухлые кости. Да не дождётся, у нас желудки лужёные! — бодро закончил он и громогласно рыгнул.
Кто-то тихо усмехнулся, хозяин дома — кривовато улыбнулся в ответ.
— Зато ты, Торрес, прямолинеен как старая маркитантка, — отозвался он. — Ну извини, у меня такого опыта пока нет!
— Ладно, пошутили и будет, — оборвал их негромкий старческий голос. — Мне никогда не нравилась манера речи Октавио, но по сути я согласен. Я вижу, как ты нервничаешь, Рауль, и от этого мне тоже не по себе. Пожалей старика, давай уж без обходных манёвров.
Старый кавалерист Мануэль Рамос де Вега в свои годы едва ходил, высох до одного скелета, но в седле до сих пор держался как приклеенный. Он был свято уверен, что погибнет в бою, но, кажется, упустил последнюю такую возможность. О чём искренне сожалел, однако с фатализмом истово верующего человека принимал возложенный на него небесами долг. В этой маленькой команде он был негласным лидером и пользовался непререкаемым авторитетом благодаря своей мудрости и громадному опыту.
— К делу. Вот дело. — Рауль бросил на стол нетолстую папку без каких-либо надписей на ней, которую до сих пор держал обеими руками. — Хорхе любезно поделился документами. — Он коротко кивнул в сторону мужчины, сидевшего по правую руку. — Объяснишь?
— Нет уж, ты взял на себя роль докладчика, ты и говори. А то вдруг кто-нибудь вспомнит, что раньше гонцов, приносящих дурные вести, было принято казнить? — криво усмехнулся тот.
