Бруклинский мост

© Марина Кужман, 2020

ISBN 978-5-4498-3753-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1/ ОТЬЕЗД-2

2/ ПРИЕЗД-13

3/ lIVING IN-22

«Лети по воле волн, кораблик.

Твой парус похож на помятый рублик.

Из трюма доносится визг республик.

Скрипят борта.

Трещит обшивка по швам на ребрах.

Кормщик болтает о хищных рыбах.

Пища даже у самых храбрых

валится изо рта.

Лети, кораблик! не бойся острых

скал. Так открывают остров,

где после белеют кресты матросов,

Не верь, дружок, путеводным звездам,

схожим вообще с офицерским съездом.

Тебе привязанность к праздным безднам. скорей вредна

Но ты, кораблик, чей кормщик Боря,

не отличай горизонт от горя.

Лети по волнам стать частью моря,

лети, лети»

Это я потом уже нашла спустя многие годы, наверное в году 2010,

это стихотворение определённо посвящено мне. То есть Бродский знал о моём существовании и даже о моих сильных и слабых качествах.

Да много странных совпадений я нашла позже. Например, перед отъездом Дом Мурузи, в котором жил мой любимый друг Борис, а с 1955 по 1972 там жил Бродский в 1992 был продан шведской компании.

В 1992 летом я сдаю комнату шведскому

студенту Матиясу, приехавшему в Россию изучать русский язык. Позже читая биографию Бродского узнаю что летом 1992 едет на отдых в Швецию. В Америке мне как-то попадается словарь, объясняющий происхождение фамилий и я нахожу что моя фамилия имеет шведское происхождение..

Раннее утро 29 октября 1992 Санкт- Петербург, холодно: пронизывающий ледяной ветер, снег с дождём. Мой рейс в шесть часов. Последняя ночь у Бориса и с ним. Надеюсь через полгода вернуться, он обещает меня ждать. Но у него глубокие сомнения в том что я вернусь. Почему?

А я думаю, как я устроюсь в Нью-Йорке, лечу по приглашению, которое купила по газетному объявлению. Всё меня

выталкивало из России последний год, а может и раньше, но когда переходишь точку сингуляр, начинаешь действовать. Казалось, ещё одну зиму в Ленинграде, ставшим Санкт-Петербургом, я просто не выживу. Но главное – мои неопределённые отношения с Борисом. Он любил меня, но не решался на совместное проживание не на моё желание родить ребёнка, всё сводилось к встречам, правда частым или я на несколько дней в основном на выходные уезжала к нему. Возможно всё шло в правильном направлении но я была слишком горячая и мне не хотелось скорей сейчас и здесь, а он был холодный как «айсберг в океане».

Другая причина отъезда советская экономика рухнула вместе с крушением государства и моя специальность экономиста стала не востребована,

была работа бухгалтером в новых кооперативах – кругом врали, мошенничали, воровали, а я как главный бухгалтер должна была всё это прикрывать и покрывать. Шохин, один из представителей нового правительства, снял материальную ответственность с главных бухгалтеров за объёмы работы, да и поскольку я была в единственном числе главным, без подчинённых, и объекты часто были на большом удалении, что-то проверить невозможно было физически. Новое правительство широко открыло ворота для беспредела, стратегическое сырьё шло за копейки во враждебные страны.