Инкуб королевского Дома. Пробуждение цикады

— Та выходка стоила Хону первого места, — шепнул Тайкан.
— Знаю! — так же тихо ответила Анна.
Что заставило перспективного курсанта рискнуть всем, она так и не поняла. Нет, понятия о чести, когда «сам погибай, а товарища выручай», самой въелись в сознание. Но в том случае ему надо было остановить друзей любой ценой! Они едва не сломали себе жизнь, и теперь имена «малолетних преступников» стояли в самом конце списка. Анна специально спросила. Парням светил дальний гарнизон. Ужасный выбор для амбициозных военных, и прекрасный вариант, если на другой чаше весов лежит жизнь.
Но, как только зачитали первое имя, Анна отбросила ненужные сейчас мысли. Секретарь, сейчас стоящий за правым плечом, перед выходом из дома очень настаивал на серьезности происходящего. Анна не стала подводить старательного рорага, тем более, что после Присяги ему предстояло вернуться к королю.
Первый по баллам и в списке вышел на середину, четко печатая шаг. Не задерживаясь, повернул к тому краю помоста, на котором возвышался трон короля. И опустился на колено:
— Я, Руан Лан, отрекаюсь от отца своего, и от матери своей, и от прочих родных, кровных и не кровных. И в день, когда мне дозволено спрашивать, я спрашиваю Его Величество, правителя Эстрайи и главу Дома Речных Камней, примет ли он мое служение?
Вместо ответа король чуть склонил голову.
Юноша, все так же четко поднялся, и, печатая шаг, скрылся за ширмой. Рядом тут же оказались придворные чиновники. Один расположился на циновке перед низеньким столиком, второй вооружился сачком.
— Для чего ширма? — поинтересовалась Анна.
— Не для глаз Его Величества и Наири то, что там происходит, — сообщил секретарь.
Анна поняла, что к чему, и замолчала, пережидая возню за белой перегородкой.
Наконец, писец что-то внес в свой талмуд, и из-за ширмы показался Руан Лан. На подносе влажно мерцали два камня. Неся их, как величайшую драгоценность, юноша подошел к помосту и церемонно поднялся по ступенькам и протянул дар королю.
Один камень Лартих опустил в поданную золотую чашу, второй передал расположившемуся рядом ювелиру. Тот, ловко орудуя крохотными инструментами, вставил камень в оправу и вернул королю. Лартих поднялся с трона и высоко поднял руку с кольцом, после чего надел его на палец склонившегося юноши. Громыхнуло приветствие: курсант стал рорагом.
Анна огляделась. Рядом с ней стоял слуга с серебряной чашей. А чуть сзади замер в полупоклоне незнакомый мужчина. Судя по тому, что рядом с ним стоял столик с инструментами — ювелир.
— Его Величество что, весь свой штат сюда привез?
— Нет. Только тех, кто необходим для церемонии. Не беспокойтесь, я рядом и подскажу, что делать, — успокоил секретарь.
Анна промолчала. Ей несколько дней вдалбливали ход ритуала. Как забирать камни, как вручать жвериндовые кольца… Но первые три курсанта даже не замешкались перед тем, как свернуть к королю. Четвертый задумался, но тоже сделал выбор в пользу Его Величества. Пятый в сторону Анны даже не посмотрел. Зато Пат Ригам, как только прозвучало его имя, четко произнес формулу отречения и задал вопрос:
— Я спрашиваю Наири, Дарующую Жизнь, воплощение Великой Матери, благословенной Лилит, примет ли она мое служение?
Несмотря на всю подготовку, Анна растерялась. Зашипел секретарь, возвращая её в реальность, Тайкан незаметно тронул за ногу: