Невыдуманные истории

Первое мое “знакомство” с Большим театром состоялось в 1971 году. На второй день после приезда в Москву я, естественно, устремился к колоннам Большого театра и в десять утра занял очередь за билетами. По крайней мере, мне так показалось. Терпеливо стоял до часу дня. Некоторые сомнения, однако, стали закрадываться в мою душу. Очередь длиннющая – не одна сотня человек, но за три часа она ни чуть не продвинулась. Стал приглядываться к стоящим в очереди – в основном интеллигентные пожилые люди. У соседки поинтересовался – скоро ли? У меня хватило ума скрыть истинную причину моего стояния в очереди. “Вынос в два часа – ждать уже не долго”, Заметив на моем лице тень смущения, женщина добавила: “Москва прощается со знаменитым басом – Михайловым”. Кассы большого театра находились совсем в другом месте…

Спустя пять лет в следующий свой приезд в Москву, проходя мимо колонн Большого театра, обнаружил длинную очередь – Москва прощалась с Сергеем Лемешевым…

В конце 1978 года планировалась защита моей кандидатской диссертации в институте нефтехимии и газа им. Губкина. В это же время четырехмесячные курсы повышения квалификации. В общей сложности почти пять месяцев жил в Москве и времени зря не терял. Сразу же устроился охранником в институт оборонной промышленности, (сутки работаешь, трое отдыхаешь). Три охраняемых поста. Бригада охранников – шестеро – в основном бабушки-пенсионерки. Одна до этого работала охранником у Устинова – министра обороны. Очень хвалила его. Простой в обхождении, мол, всегда поздоровается, поинтересуется здоровьем. Особенно неприятно стоять на первом посту – проверяешь документы у входящих сотрудников. У некоторых нескрываемая антипатия к молодому охраннику – этакая демонстрация превосходства. Зато с отрядом старушек отношения превосходные. Ночью я их всех отправлял отдыхать, а сам, разместившись на первом посту, готовил плакаты к защите диссертации. В этом институте работала группа художников, которые готовили плакаты к многочисленным выставкам в разных городах Союза. У них великолепные самодельные трафареты – такие нигде не купишь – и я их использовал с согласия художников в своей ночной работе. Как охранник, получал сто двадцать рублей плюс премиальные – на посещение театров и музеев хватало.

В самом начале этого периода как-то прогуливался около колонн Большого театра в надежде добыть билетик с рук. Неожиданно ко мне подошел высокий седовласый старик лет семидесяти, в костюме тройка, протянул руку для пожатия и предложил следовать за ним. Все это показалось мне несколько странным. Провел меня в нулевой этаж и подвел к кабинету. Читаю – главный администратор. Посадил меня в кресло и выписал служебный билет в ложи Бенуар, как помню, за 35 копеек. Сказал, что на этот билет я могу провести еще одного человека. Такое начало не могло меня не порадовать. Через три-четыре дня “и вновь я посетил”. На этот раз пожилой джельтмен предложил мне трехрублевый билет в партер. Естественно, я поделился своей удачей с однокурсниками в общежитии. Ребята не поверили: “Нам хотя бы раз попасть в Большой театр-музей, чтоб отчитаться перед своими женами по культурной программе”. Я имел наглость пообещать им, что проведу их в Большой. В назначенный день подошли к театру. Друзей предупредил, чтоб ничему не удивлялись и ни во что не вмешивались, а лишь наблюдали со стороны. Главный администратор, как всегда, подошел ко мне, поздоровался, но ничего на этот раз не пообещал – мол, спектакль (балет) валютный, практически все билеты проданы иностранцам. Что-что, а русский классический балет те любят. Жаль, сказал я. Сегодня как раз привел своих друзей. Этого пояснения оказалось достаточным – он провел нас в свой кабинет и выписал два служебных билета. “Обалдеть!” – только и произнес один из моих друзей. После я еще приглашал их в театр, но злоупотреблять ситуацией они не стали. Я же в течении четырех месяцев регулярно посещал театр. За этот период мне удалось посмотреть большую часть репертуара Большого театра: оперы “Чио-чио-сан”, “Иван Сусанин”, “Борис Годунов”, “Травиата”, “Отелло”…, балеты “Лебединое озеро”, “Спящая красавица”, “Гусарская баллада”, включая знаменитого “Спартака” – всего около трех десятков спектаклей. После защиты кандидатской диссертации, срок моего пребывания в столице истекал. Направился к колоннам Большого театра, чтобы поблагодарить и проститься с моим благодетелем. Он, как обычно, подошел ко мне. Я начал прощаться и благодарить его. С самого начала заметил некоторую нервозность в его поведении. И совсем неожиданно он попросил показать ему мой паспорт. Я тут же извлек из кармана свой “серпастый и молоткастый”. Он взял его в руки, надел очки и открыл ту страничку, где находилась прописка. Моя сибирская прописка (г. Курган) привела его в полнейшее замешательство. Разочарование его было столь велико, что он, не глядя на меня, переменившись в лице, сунул мне паспорт и, не попрощавшись, быстро ушел. Теперь был мой черед удивляться – ведь так было все хорошо… и такой финал. Я подошел к дежурным администраторам и коротко посвятил их в наши отношения с их непосредственным начальником. Рядовые администраторы хохотали до слез – мы за вашей “драмой” наблюдаем около четырех месяцев, но решили не вмешиваться – нам тоже нужны развлечения”. Они рассказали мне, что главный администратор все это время протежировал якобы сына своего одесского коллеги (то же главного администратора Одесского театра оперы и балета). Его сын, мол, как две капли воды похож на меня. Без очков наш главный очень плохо видит и мог легко обознаться… Но в любом случае, я с благодарностью вспоминаю этого славного старикана, принявшего такое активное участие в моем приобщении к миру прекрасного.