Лето было на исходе. Уже был конец августа, но стояла удивительно жаркая, июльская погода. Казалось, что лету не будет конца…
Слышался шум автомобилей за окном и крики детей, игравших во дворе. Простая жизнь обычных людей. Вера Ивановна подошла к окну, отодвинула штору. С пятого этажа открылся привычный вид, который женщина помнила много лет, с тех пор, как переехала в этот район.
«Прекрасная пора! И жизнь во всей красе! Но неминуемо приходит осень», – подумалось Вере Ивановне, и она опустилась на стул в глубокой задумчивости.
Это был привычный для неё мир, с которым она свыклась уже давно. В этот мир входили родные, друзья, хорошие знакомые, коллеги по работе и, конечно же, дети. Не её дети, чужие, но ставшие такими привычными и родными.
Она настолько сжилась со своей работой преподавателя, что перестала понимать, где граница между социальной и личной жизнью. Чужие – родные дети часто огорчали её своим непослушным поведением, стремлением что-то сделать наперекор ей. Чтобы ни было, Вера Ивановна умела прощать детей и находить с ними контакт. Её глаза всегда светились лучиками добра и тепла, по-другому быть не могло.
Но вот наступил момент, когда Вере Ивановне намекнули: хватит, нужно себя пожалеть, найти более лёгкую работу, подумать о собственном здоровье и спокойствии. Намекнули очень корректно и осторожно. Вроде бы ничего страшного не произошло. Но в Вере Ивановне, словно, всё оборвалось. Она почувствовала горечь и глубоко запрятанную обиду. Как же так? Ведь, когда нужна была, использовали по полной программе. А теперь что?
Это чувство неопределённости и беспокойства уже несколько дней не оставляло её. Вера Ивановна сидела у окна и вспоминала свою молодость. А вспомнить ей было чего. Ведь за тридцать с лишним лет работы в школе много было и успехов, и разочарований. Дети – это ведь полная непредсказуемость, всего предусмотреть с ними не возможно. И нужно быть всегда в боевой готовности.
Вера Ивановна по своей природе была очень доброй и мягкой. Из-за этого ей порой приходилось не сладко. Ведь детки отлично понимали внутреннюю сущность своей учительницы и быстро привыкли этим пользоваться. Только один раз она позволила себе наорать на расшалившегося ученика и даже выгнала его из класса. Вот тогда на уроке воцарилась гробовая тишина, но учительница не почувствовала себя победительницей. Только лишь на миг мелькнула мысль в голове: оказывается, могу проявить характер.
Но потом пришло понимание, что эта тактика – ни для неё. Только через любовь и доброту ей суждено добраться до глубины детских сердец. Так продолжалось постоянно, год за годом. Она несла им семена добра, а через какое-то время собирала урожай. Дети, если даже не сразу, но всё равно отвечали взаимностью. А сейчас она не знала, как ей быть дальше. Уйти на другую, более лёгкую работу и потерять частицу себя? Или же попытаться проявить характер и доказать, что она может ещё заниматься привычным делом.
Вера Ивановна увидела, что к окну подлетела маленькая неприметная птичка и стала махать крылышками прямо напротив её лица. Птичка, как будто, понимала, что женщина ничего не сможет ей сделать через стекло. И она задорно кружилась в воздухе, словно расшалившийся ученик.
