Все жанры Все авторы
Извощик Петр - Александр Куприн

Извощик Петр

Страниц

5

Год

—

Уникальный текст:
Глубокая зимняя ночь облечена в свое особое одеяние. Шелестящий снег темного голубого оттенка ложится на столетние ели, создавая разноцветные лапки на их ветвях. Моя прогулка на извощике начинается у балтийского вокзала, и путь мой пролегает через гатчинский парк, направляясь к варшавскому вокзалу. Это такая обычная провинциальная экскурсия, но в такое время года она обретает особый шарм.

Узкая дорожка, вытоптанная много лет назад, сверкает под нашими колесами как полированная сталь. Снежная корка на ней создает впечатление нереальной гладкости и блеска. Атмосфера насыщена морозным воздухом, что делает его не только свежим, но и особенно пряным на вкус.

Этот уникальный момент в замерзшем парке словно застыл во времени, позволяя мне наслаждаться красотой и тишиной. Вдали проглядываются огни города, создавая потрясающий контраст с ночным небом.

Весь этот зимний пейзаж наполняет меня вдохновением и творческими мыслями. Магия этой ночи проникает в каждую клеточку моего существа, подарив новые идеи и эмоции. Все вокруг кажется таким чистым и ярким, словно холст, на котором я создаю свое произведение искусства.

Ехать в такую зимнюю ночь на извощике — настоящий предел романтики. Серебряная разметка от лошадиных копыт освещает путь, словно пламенем, направляя меня к цели. Я чувствую себя героем своего собственного романа, где каждый поворот дороги или мерцание звезды приносит мне новую страницу истории.

И пусть эта зимняя ночь непродолжительна, она окутывает меня своим очарованием и оставляет след в моем сердце. Через время я снова вернусь в этот парк, чтобы закрыть глаза и ощутить атмосферу, которую создала только эта ночь - ночь синего снега и черных елей.

Читать бесплатно онлайн Извощик Петр - Александр Куприн

Глубокая зимняя ночь. Синий снег. Черные столетние ели, в белых лапчатых охабках. Я еду на извощике через гатчинский парк, от балтийского вокзала до варшавского (обычная провинциальная прогулка). Узкая дорожка, давно накатанная, блестит полированной сталью. Сладок и крепок морозный воздух.

Старая серая, в коричневой гречке, кобыла бежит непринужденной собачьей рысью. Извощик распустил возжи. По всему вижу, что ему хочется поговорить по душам. Изредка замахнется кнутом на лошадь, но не ударит, а лошадь в ответ рассеянно хлестнет хвостом.

Старый, древний быт. Быт, проклятый критиками, создавшими презрительно унизительное словечко для иных писателей – «бытовик». Но почему же в этом быте, в неизменной повторяемости событий, в повседневном обиходе, в однообразной привычности слов, движений, поговорок, песен, обрядов – почему в них всегда жила и живет для меня неизъяснимая прелесть, утверждающая крепче всего и мое бытие в общей жизни?

Да. Я знаю с безошибочной точностью, что сейчас произойдет. Мы подъедем к варшавскому вокзалу. Я спрошу извощика:

– Сколько?

Он непременно ответит:

– Чай, не обидите, Александр Иванович. Тогда я спрошу:

– Тебе выслать псковский бутерброд?

Он ответит со знакомой мне хитрой конфузливостью:

Конец ознакомительного фрагмента.

Вам может понравиться: