Временно

Часть 1.

Год 2015.

октябрь, 1.

23:33

Как тепла ночь, в которой нет сна, нет и приступа сна, нет маянья и лунатизма туда-сюда снующего животного в широких, шире, чем душа, штанах на розовой резинке. Одиннадцать шагов до крана, взять кружку с верхней полки на ощупь, поднести к ручью такой вкусной ледяной воды, как из колодца в некогда бывшем спрятавшемся городе-деревне. Набрать раз – вылить, другой – вылить, третий раз половинку стакана налить, выпить его залпом, как водки на похоронах неплохого, но скучного человека. За здравие живых стакан глотнуть. Еще набрать один – и кран закрыть.

Двенадцать шагов до кровати, на один шаг больше, чем до – спутались карты, мы идем не по тому пути, мой командир, стреляйте во все, что движется в ночи – берет он сигареты на полу у места, где лежал когда-то голый человек-ребеночек без на лице его бровей и чувств. Памятником на ковре выжжена дыра – сквозь видно солнце, похожее на узоры в линолеуме.

Ах, счастье мое. Все солнышко сожжет, когда придет к нам дама с именем Время. Скорее всего, мы будем звать ее как-нибудь вроде «Время Станиславовна Ленинская». На ней будет юбка-карандаш, острые каблучки, как лыжных палок наконечники, чтобы бодрее цепляться за земелюшку коготочками своими, а не только шум создавать. Белая рубашечка, подвязанная у шеи элегантным черным галстуком-платочком в бант, прямой пиджак, будто снятый только что с плеч генерала Потроханского (со всеми потрохами, так сказать), очки с толстенными линзами, как у какого-нибудь старого математика любителя, который в раз случайно разгадал число любви и номер жизни. Да и пропил то число, несказанно счастливый. Пучок соломенный на голове ее. При этом никакого эротизма облик Времи не вызывал бы и у именитого извращенца. «Это все из-за толстых луп и пиджака», – думает извращенец, чешет промежность в сомнении и отворачивается, обидчиво выточив нижнюю губу.

Дама подскочит выше головы, ударит в ладоши звонко и превратится в глубочайший сон нагого человека-ребеночка в сарафане, под его кроватью укрытого периной из костей домашних птиц. Рассыпалась, как конфетти, прекрасная женщина, ничего ей не нужно, кроме того, чтобы быть. Быстра, как волк, как черный пес, но Время – та быстрее пса, и оскал так спокоен, и клыков не видать. Зубов также.

Впрочем.

«Один лишний шаг до кровати, двенадцатый, – откуда я его взял, – думает мальчик Жа. – С какого неба он упал под мои ноги, чей сон я перешагнул на этот раз?» Как звук, сон исчезает быстрее, чем желание открыть глаза. «Тшыть», – говорит спичка. «Тссц», – шипит сигарета. «Ссс», – шепчет рот. «Ффф», – приходит изнутри и улетает в ночь. «Как ты нежна, святая ночь, не видно богу в темноте, и нет, считай, меня в тебе поэтому».

***

– Время Станиславна, что вам от меня нужно сейчас? Зачем так громко стучите в настенные часы? Я на подоконнике босыми носками стою и половину груди в окно вываливаю, и даже так вас слышу. Батарейки снова менять не буду, в следующий раз, когда вы придете, я не открою вам. – Жа опрокинул пепел на свой подоконник, и его сдуло моментально, как парашютистов из одуванчика. Те полетели высоко, выше потолка, и там остались.

– Откроешь, мой мальчик. У меня для тебя извещение.

– Какого рода?

– Извещение? Оно моё, никакого, – помялась немного Время Станиславовна.