Ваганьковский приют

© Кубеев М.Н., 2012

© ООО «Издательство «Вече», 2012

© ООО «Издательский дом «Вече», 2012

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

У каждого московского кладбища есть свои жуткие истории. Стоит попросить кого из могильщиков-старожилов дать пояснения тому или иному странному памятнику, и понеслось-поехало, такое наговорит… Оторопь возьмет. День ночью покажется. Наслушаешься, и ноги сами собой быстренько-быстренько поведут к выходу. Чур меня, чур меня. Подальше от вечного безмолвия, поближе к живым людям.

Совсем недавно на Ваганьковском кладбище, самом большом и старом в Москве, на южной его стороне у бетонной ограды, за которой пробегает шумное Звенигородское шоссе, появились три захоронения. Три свежие могилы. У одного холмика в изголовье высится граненый столб. Он из белого мрамора. Над ним сверху прикованная цепями красуется высокая ажурная корона. Она из нержавейки. Острые точеные зубчики холодно поблескивают в лучах изредка пробивающегося сюда сквозь зелень солнца. Кто покоится под белым мраморным столбом с короной? Судя по имени и фамилии, это женщина, а вот подробности ее скоропостижной смерти знают очень немногие люди.

Почти у самого забора расположился второй насыпной холмик. Сверху на него положена серая гранитная плита, на ней фигурка из тонированной обожженной глины – странный черный человечек в движении, на глазах повязка, а руки заведены за спину. Чудик какой-то. Блуждает в темноте. За венками и цветами скрывается портрет молодой черноволосой женщины.

Рядом разместилась третья могилка. Совсем незаметная, один холмик. Похоронен мужчина. Говорили, будто в припадке буйной ревности он напал на свою невесту, потом выбросился из окна. Какая-то кровавая драма вышла. Со временем в изголовье воткнули простой железный крест, повесили венок из искусственных тюльпанов и табличку из фанеры с размазанными на ней кривыми буквами, которые и прочесть-то невозможно. Говорили, что все трое каким-то образом были связаны между собой. Любовный треугольник?

Старожилы считают, что это место нехорошее. Под землей накопилось много черной энергии. Откуда? Еще с тех времен, когда в Москве чума бродила и в восемнадцатом веке в эти окраинные места сбрасывали всех подобранных на улицах скончавшихся бездомных. Позднее и дворян уложили. Всех закопали в одной яме. Не меньше полмиллиона. Это факт. Там, под землей, такое бродит…

В память о жертвах черной повальной болезни лежал в этих местах огромный камень, древний валун. Лет тридцать назад по выходным возле него собирались кладбищенские выпивохи. Среди них выделялся один, называл себя профессором, философом, просил величать господином Роговым, их светлость из дворян. Вот врать мастер! Алкаши-ветераны не без содрогания вспоминали этого странного человека с бледным испитым лицом. Хотя облик у него в самом деле был интеллигентный – высокий лоб, красные губы и зеленые глаза. По его рассказам выходило, что он медик из Ленинграда, то бишь из Петербурга. Учился там на фармацевта. Потом перебрался в Москву, написал философскую книгу, вызвавшую вначале фурор, а потом разгромную критику, с горя запил, ушел из дома и подвязался в какой-то мастерской модельщиком, изготавливал гипсовые бюстики Ленина, Горького, Маяковского. В выходные дни непременно с бутылкой «Московской» появлялся у валуна.