День Филонова

Жанр: Русская поэзия

Автор

Страниц

55

Год

2024

Сергей Круглов представляет свой новый сборник стихов под названием «День Филонова», где он вкладывает почитание к мировой культуре искусства и литературы. В этом сборнике поэт придает новое значение штампам и стереотипам, утверждая, что натура, которая кажется уходящей, на самом деле является живой и создающей. Лица, оживленные на страницах книги, напоминают лица на картинах Павла Филонова.

Сергей Круглов, помимо своего творчества, также является православным священником, который служит в Минусинске Красноярского края. Его творческое наследие включает в себя десятки книг стихов, прозы и христианской публицистики. Награды, полученные поэтом за свои произведения, включают в себя Премию Андрея Белого, премию "Московский счёт" и премию "Anthologia".

Читать бесплатно онлайн День Филонова - Сергей Круглов

* * *

«Какая смерть, да ну, какое что»

Что нужно знать о новой книге Сергея Круглова?

Во-первых, в ней все живы. Совершенно все.

Моцарт, Ян Якуб Твардовский (уже не священник, не боец Армии Крайовой, но по-прежнему носит очки и нарушает, как хочет – его действия в стихотворении звучат почти как описание хулиганства в протоколе: «пускал зайчиков куда-то в стёкла третьего этажа / и кричал: „Господи! Выходи!“»), Шота Руставели, Михаил Гаспаров, Дитрих Бонхоффер, Винсент Ван Гог, Пушкин Александр Сергеевич (этот особенно), прохожая на улице, Георг Тракль, даже Маяковский, даже Ленин (хотя это сложный случай).

Да, и все перечисленные – и многие с ними, в диапазоне от «какого-то испуганного человека», шляющегося по скальным поверхностям сложного профиля, придерживая «кривовато сидящий / лавровый венок», до персонажей индийского фильма «Зита и Гита», радости советских детей поколения семидесятых – не снабжены разъяснениями, комментариями и примечаниями, потому что живые в них не нуждаются. Заняты. Живут. Все, включая смерть:

Никто не умирает в Петербурге:

На невском парапете смерть сидит,

Глядит в ничто, смолит окурок «Примы»,

Какой там план, какая пятилетка,

Какая смерть, да ну, какое что.

(Да, конечно, петербургское художество, петербургская речь – живы тоже, во всем объеме. Как же иначе?)

Всех их приходится опознавать, как мы узнаем людей на улице, а не как тяжелые, весомые лица в учебнике, со всеми соотноситься, как с соседями по общежитию. Каковыми они, собственно, и являются.

Имеются, конечно, исключения – и поэт, спрятавший «разбросанные части» ветхого Адама, чтобы грехопадение и всю историю человечества нельзя было откатить назад, сделать небывшими, на требование явиться с родителями ответит: «– А чо сразу с родителями… / Где я их вам… / Я вам чо – Николай Федоров?..» (Ибо именно Федоров и хотел собрать рассеянные молекулы и атомы, чтобы «сложить их в тела отцов».) Хотя сам ответ подразумевает, что Николай Федоров тоже присутствует где-то поблизости, и вот как раз он, к ужасу школьной администрации, вполне способен «прийти с родителями».

Все живы, и Круглов внятно (и с профессиональной убедительностью) проговаривает тот ракурс, ту точку зрения, с которой это – именно так.

Калитка не заперта, – входи, Мария.

Листай этот сад, как медленную книгу.

Когда весною сойдут сугробы

И подснежники откроют небу мохнатые очи,

Исполненные водянистого света,

Ты найдёшь всё, о чём горевала:

Потерянный в детстве секретик, зарытый под кустом сирени,

Дуэльный ржавый лепаж, давший кряду четыре осечки,

Могилу Бродского на Васильевском острове.

Медленная наша книга, которую Кто-То

Заложил до времени пальцем,

Задумавшись над строчкой, нежно, царственно всматриваясь

В невыразимо наше Своё.

Во-вторых, поскольку всё живо, всё существует одновременно – совершенно не стесняясь того – и, соответственно, может встречаться в любых комбинациях. В любых, то есть в любых – и некий Иосиф «В этом своём университетском пиджачке, / В котором пачка „Парламента“ в правом кармане», принимающий те самые роды «среди снега, песка и звезды», здесь естественен, как и библеист Десницкий, не знающий, что ему делать с Вавилонским смешением (и смещением) языков, как вообще (и в священной истории), так и в текущей православной церковной практике… потому что это, вообще-то, одна и та же проблема.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: