Не хочу быть Золушкой!

Что такое свалиться с третьего этажа, любители ночных прогулок хорошо знали. Буквально в прошлом году был случай, когда восьмиклассник Завр поскользнулся на обледеневшем балконе и совершил полет с десятиметровой высоты. Благо, была зима, и он угодил головой в снежный сугроб.

Но, как говорится, запретный плод сладок! В прямом и переносном смысле. Теперь на балконе стояла троица: Батяня, Туба и я. Сентябрь подходил к концу, и нашей целью были последние груши!

Туба, держась руками за простыню, перебросила ноги через решетку балкона, обхватила ими «канат» и соскользнула вниз, как будто съехала с ледяной горки.

– Теперь твоя очередь, Мисюра! – скомандовала Батяня.

Для меня это была первая ночная вылазка, можно сказать, дебют. Я почувствовала, что ладони стали влажными. Так случалось всегда, когда я волновалась.

Третьей спустилась Батяня. Свое прозвище она получила из-за фамилии Батяева. А еще потому, что часто вела себя, как предводитель шайки разбойников. Звали ее Яна. Но по имени ее называли только учителя. И то не всегда.

Лилю прозвали Тубой, сократив фамилию Трубецкая. Она считала себя потомком дворянского рода. Когда школа выезжала на экскурсию в город, Лиля всегда задерживалась около Медного всадника на Сенатской площади, где в 19 веке произошло восстание декабристов. Понятно, что ей никто не верил, кроме Нифигенича. Нифигенич – учитель истории и библиотекарь. Это тоже прозвище. Вообще-то, он Лев Евгеньевич. Но если «Лев Евгеньевич» повторить быстро и несколько раз подряд, получается «Нифигенич».

Мне повезло. Меня звали просто по фамилии. Фамилия у меня подходящая для нашей компании. Во-первых, я учусь в шестом, а девчонки в восьмом. Во-вторых, мой рост меньше всех в классе – метр с кепкой в прыжке, как говорит Батяня. Про мое имя вспоминают редко, хотя я – Геля, по документам Ангелина Сергеевна Мисюра.

Мне больше нравится, когда людей называют по именам, но такой уж в школе порядок. Наша школа особенная – для одаренных детей с круглосуточным проживанием. Ребята из разных городов стремятся поступить к нам, чтобы развить свои таланты. Дети тут живут самостоятельно, без родителей. Присматривают за нами учителя и воспитатели. А по ночам дежурят няни. Родителей в школу пускают только на Новый год и восьмое марта. На лето детей забирают в семьи – кого-то в свои, кого-то в приемные. Некоторые воспитанники остаются на лето в школе.

Чтобы попасть в грушевый сад, нам пришлось пройти через школьный огород и участок первоклассников с большой песочницей и статуями Маши и Медведя. Урожай на огороде уже был собран – поживиться нечем!

– Смотрите, свет в конференц-зале! – Туба первая заметила освещенные окна, выходившие в грушевый сад.

– Может, просто забыли выключить? – Батяня, а следом за ней Туба и я, повисли на решетках, которыми были оснащены окна первого этажа.

Во главе длинного стола восседала директор Зеленая Палочка. Было понятно, что шло какое-то важное совещание.

Приглядевшись, мы увидели, что за столом сидят не учителя и воспитатели, а совершенно незнакомые мужчины в одинаковых серых пиджаках.

– Опаньки! Как хотите, но я ничего не понимаю, – сказала Батяня, когда мы отлипли от окон и отошли на безопасное расстояние. Сколько насчитали?