Саундтрек

Боль… Невероятно сильная боль пронзила сердце. Казалось, она растекается по венам, ползет прямо в душу. Становится холодно. Холодно и страшно. Даже погода свидетельствует об этом, нагнетая своими грозовыми тучами. Хотелось сбежать от всех этих проблем и ни о чем не думать. Ни о чем. Абсолютно.

Очередное предательство. Очередная бессмысленная, но сладкая ложь. Нет. Больше этого не будет. Не должно быть. Ноги стали ватными. Закружилась голова. Девушка упала, лишившись чувств.

Сон был невероятно мрачным. Минут через десять реального времени тьма растаяла, и девушка оказалась в просторной комнате. Комната была обставлена красивой мебелью. Обои не привлекали внимания, отдавая серым оттенком. На стене висел телевизор, который передавал какие-то новости. Рядом с белым диваном, заваленным подушками разных цветов, был маленький столик. На столике стояла ваза, наполненная печеньем, а рядом дымился чай. Девушка присела на диван. Все здесь казалось таким реалистичным и чем-то родным, но она никак не могла узнать это место.

В комнату вошел юноша. Он был среднего роста с черными волосами и болотного цвета глазами. Бросив у входа рюкзак и усевшись на диван, поискал рукой пульт. Он явно не видел ее. Девушке даже на миг показалось, что она призрак, который живет в каком-то определенном промежутке времени. Юношу она не знала. Но все в нем привлекало, даже его неуложенные волосы, торчавшие в разные стороны. Девушка, немного поразмыслив, прикоснулась к нему. Она думала, что мягко прикоснется к его пальцам и будет ощутимый контакт, но рука лишь прошла насквозь.

Юноша встрепенулся. Лицо его помрачнело. Он встал и открыл окно. В комнату потянуло морозным воздухом. Юноша вдохнул его и внезапно упал. Раздался грохот. В комнату вбежала женщина лет тридцати. Увидев юношу, который был, вероятно, в бреду, потому что говорил какие-то нечленораздельные слова, она вызвала скорую и принялась оказывать первую помощь. А далее… сон оборвался.

Чемоданы были невероятно тяжелыми, но не тяжелее дорожных сумок, которые Марк сейчас держал в руках. Очередь на посадку была длинная. Юноша зевнул, поправил свои пепельные волосы и посмотрел на часы. Мерно постукивая, они показали восемь часов.

Папа, а мы скоро уже полетим? – спросил Марк, отряхивая свою черную куртку.

Несмотря на то что стояло лето, август уже сковало холодом недалекой осени.

– Скоро, Марк, у нас вылет только в 9. Потерпи еще немного, – ответил Дмитрий Аркадьевич.

Дмитрий Аркадьевич не был биологическим отцом юноши. Мать Марка умерла во время родов, к счастью, мальчик остался целым и невредимым. Хронические заболевания Марку не передались. Даже удивительно. Отца юноша не помнил – он бросил маму, как только узнал, что она беременна от него. А так хотелось взглянуть в его глаза…

Его определили в детский дом. Он пробыл там не больше месяца. После мальчика забрал тридцатипятилетний мужчина, у которого не было ни жены, ни детей. Им и был Дмитрий Аркадьевич. Да, с новорожденным было тяжело, особенно без матери, но он справился. Фамилию Дмитрий Аркадьевич менять не стал, так и оставил – Серов. Имя же дал сам. Отчество решил оставить кровного отца, подумав, что если Марк передумает, то поменяет, на какое ему будет угодно.