Алиса
Июнь. Жара. Большая поляна сплошь покрыта нежным белым пухом. Одуванчики готовятся отправиться вместе с ветром в небеса. Чтобы потом вновь опуститься на землю и продолжить свой род… Но это потом, а пока их ждет полет ввысь…
Алиса подула на собранный букет, и белые парашютики целой стайкой понеслись вперед вместе с ее дыханием.
– Алиска, ты дура?! – сердито воскликнул Павел, отмахиваясь и отплевываясь от белого пуха, залетевшего в рот, облепившего ему волосы и попавшего даже в глаза. – Ты, вообще, думаешь, что делаешь?!
Алиса весело засмеялась и попыталась вытащить белые пушинки из темных курчавых волос парня, но он поймал ее за запястье и отстранил руку.
– Чего хохочешь? По-твоему приятно, когда эта дрянь в рот лезет? – раздражение Павла никак не иссякало. А Алиса, недолго думая, сорвала большой пушистый, совершенно готовый к путешествию по воздуху одуванчик и сунула его шарообразную головку целиком себе в рот. Нежная мягкость быстро растаяла, а на языке оказалась кучка твердых семянок вперемешку с чем-то, напоминающим намокшую вату. Ощущение было не из тех, что приносят удовольствие. Но поймав изумленно-брезгливый взгляд Павла, Алиса снова звонко захохотала. А потом принялась кашлять и отплевываться, перемежая все это веселыми, безудержно вырывающимися наружу смешками. А Павел с так никуда и не исчезнувшим раздражением проговорил, обращаясь к старшему брату Алисы:
– Володь, меня твоя сестра уже достала! Как ты ее терпишь, а? У нее же, явно, не все дома!
Володя как-то невразумительно хмыкнул и лишь пожал плечами в ответ. А у Алисы от слов Павла даже в груди защемило, так стало обидно. Ну как общаться с этим семнадцатилетним идиотом, у которого полностью отсутствует чувство юмора?..
Павел
Павел лениво вылез из машины и огляделся. Он даже дверцу не стал закрывать, будто оставляя возможность для отступления. Однако при этом прекрасно понимал, что отступать не будет, как бы ни хотелось. На даче Павел не был уже пять лет. В последний раз он приезжал сюда в школьные каникулы между десятым и одиннадцатым классами. А потом поступление в институт, в последующие годы экзамены и летняя практика. В оставшиеся же месяц-полтора на дачу, в тишину и сонный покой уже не тянуло. Да и после первого курса в свободное от учебы время он начал подрабатывать. Мечтал накопить на машину. И теперь, к концу четвертого курса, когда основная сумма была отложена, отец пообещал добавить недостающее. И тогда должно хватить на вполне приличную, хоть и подержанную, тачку. Права он уже давно получил, и даже сегодня вел машину сам, пусть и отцовскую. Однако радужная, но пока очень неустойчивая перспектива обещала превратиться в сверкающую реальность только в том случае, если он поможет отцу с некоторой модернизацией дачного дома. Желания пилить, строгать и приколачивать абсолютно не наблюдалось, но тачка была голубой мечтой. Так что побег исключался.
– Пашка, ты, что ли?! – совсем рядом раздался удивленный голос. Павел обернулся и увидел рыжеволосого веснушчатого парня, который показался ему очень знакомым. Совершив нырок в свою память, Павел обрадованно воскликнул:
– Володька! Соболев! Привет! – и бодро протянул рыжеволосому руку. – Слушай, сколько ж лет мы с тобой не виделись?
