Танец с Клинком

© Кирилл Корзун, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Она терпеливо ждала рассвета.

Ночной мороз сковал тело неподвижно сидящей девушки льдом. Лоза из смёрзшихся капелек воды брала начало вокруг стройной талии, чётко повторяя выпуклости и впадины, ощетиниваясь острыми шипами сосулек. А тонкий слой инея на коже придавал медитирующей Видящей облик вырезанной из камня статуи.

Илана терпеливо ждала.

Робкие солнечные лучи пробились сквозь верхушки деревьев, дотянулись до распахнутого настежь входа в скромную небольшую юрту из чёрного войлока. Дотянулись и выхватили её угловатый силуэт из рассветных сумерек внутри жилища – крохотный кусочек светила решительным росчерком обозначил очертания девичьей фигуры, освобождая Видящую из холодного плена сумеречных тенет и останавливая гибельное действие заклятия. Ночные охранные чары судебной юрты медленно истаяли под солнечным светом.

А следом явились тюремщики. Они быстро и уверенно вошли в юрту, следуя за солнцем по пятам и заслоняя его своими телами.

– Ты нарушила волю народа, – глухо и надтреснуто прозвучал голос отца Иланы.

Обвинение из его уст легло на плечи шаманки невыносимым грузом – казалось, что от его тяжести громко захрустела тонкая ледяная корочка на них. Судорожная конвульсия сжавшейся напоследок хищной лозы пустила Илане кровь. Пара капелек крови прочертила ветвистые багровые борозды на бледной коже её шеи, укрывшись в распахнутом меховом воротничке короткой курточки и затекая в ложбинку промеж полушарий упругой девичьей груди. Сопровождающий её отца охотник невольно проследил путь застывающих на холоде ручейков крови и стыдливо отвёл взгляд.

– Твою судьбу будет решать Совет племён, – продолжал говорить верховный шаман народа э’вьен, – Как и судьбу твоего нового жениха. Ты разочаровала меня, дочка. Я не смогу тебе помочь. Не в этот раз.

Старик зябко кутался в медвежью шкуру – его не на шутку знобило. Челюсти старика то и дело пытались зажить самостоятельно и клацаньем кастаньет отстучать зажигательную дробь танцевального ритма. И без того прерывистая речь шамана оборвалась окончательно. Её закончил гулкий нутряной кашель, а сам Удаул сгорбился и отвернулся. Он страдал. Потому что не мог помочь своей дочери.

Впитанные с молоком матери традиции незримо и практически полностью управляли каждым из народа э’вьен. Но на тех, кто был носителем духовного учения, их действие распространялось всеобъемлюще, и спрос с них был значительно строже.

Молодой охотник, сопровождавший шамана, с жалостью оглядел несчастную пленницу и тяжело вздохнул. Ему были хорошо известны слухи, гуляющие по становищу племени Медведей. Шаманку ожидала ритуальная казнь. Принесение в жертву.

Шаман вновь оглянулся на дочь. В уголках её глаз скопилась влага. Илана плакала. Молча, без всхлипов, продолжая оставаться в тисках шипастой ледяной лозы. Горячие слёзы взломали маску из инея и сердце старика.

– Почему?! Почему ты это сделала?! Зачем ты притащила с собой этого грязного пса?! Изгоям не место среди нас! – с болью в голосе прокричал Удаул. – Зачем, дочка, зачем?!

– Воля… предков… Судьба… Возвращение Владыки…

Тихий шёпот дочери привёл верховного шамана в неистовство.

– Ты лжёшь! Духи предков молчат! Не смей прикрываться их голосами!

– Они… Отвернулись от тебя… – преодолевая боль в одеревенелых мышцах лица и еле ворочая языком, девушка прикрыла глаза и, сосредоточившись, воззвала к предкам: – Услышь… их голоса!