1. Глава 1. Лорд Грегори
— За что ты так со мной?
Говорю, стараясь быть спокойной и держаться с достоинством, а слезы сами льются по лицу. Я почти рыдаю, меня всю трясет, и не разобрать отчего больше, от страха за свое будущее или от потрясения.
Любимый человек предал.
Оставил в трудный час.
И сейчас стоит напротив меня, в проеме двери, и гнусно ухмыляется.
— Мать всегда говорила, что ты мне не ровня, — отвечает он, зачем-то рассматривая стены таверны.
Моей таверны, которой приходил конец.
Я разорена — это я осознавала очень четко. Чтобы поправить свои дела, я обратилась к самому близкому человеку и получила вот это. Презрение, насмешки и предательство!
— Ты слишком легкодоступная, а значит, блудить будешь.
— Что?! — выдохнула я. А сама снова чуть в обморок не упала. — Что?!..
Грегори осклабился. Глаза его сделались мерзкими, сальными.
— Ты же мне дала, — ответил он без обиняков. — Раздвинула ножки. А мы ведь еще не женаты.
— Но ты… — пробормотала я. — Ты обещал, что мы поженимся… в ближайшие праздники…
— И ты поверила? — презрительно произнес он. — А другой тебе посулил бы золотой, и ты тоже юбку б задрала, дура?
Намек был слишком грубый. Грегори почти что обозвал меня проституткой, падшей дешевой женщиной, и этого я уже не могла стерпеть. Как бы ни была растоптана и растеряна.
Подлетев, я влепила ему пощечину, вложив в этот удар все силы, что у меня остались. Да еще и ногтями вцепилась в его лицо, и Грегори с воплем отскочил от дверей. На щеке его багровел кровоподтек, веко было разодрано моими ногтями. Кажется, я надолго его украсила…
— Дура, дура! — злобно проорал Грегори, закрывая побитое лицо ладонью. — Взбесившаяся сука!
— А ну, пошел отсюда! — гневно выкрикнула я, хотя поджилки тряслись. В руках моих неизвестно откуда взялась сковорода, и я замахнулась ею на бывшего жениха. — Не то покалечу! Мне терять нечего, и если уж ты обрекаешь меня на голодную смерть, я тебя с собой заберу!
— Гадина, — прошипел он, злобно сверкая неповрежденным глазом. — О-о-о, погоди! Небом клянусь: скорее, чем заживет синяк, я этот хлев куплю! А ты… тебе действительно лучше его поскорее продать и убраться из города! Не то очень скоро ты пойдешь по рукам! Спокойной жизни у тебя не будет, уж поверь мне. И тебя истаскают так, что от красоты, которой ты так кичишься, ничего не останется!
— Вон! — проорала я в отчаянии, потрясая сковородой. В глазах потемнело, я ухватилась рукой за стол, чтобы не упасть.
— Волосы что шелк, — издеваясь, продолжал Грегори, боязливо отступая от меня бочком, — кожа что атлас! Ты слишком много о себе возомнила…
— Вон! — взвизгнула я, теряя остатки самообладания.
Грегори, сжав зубы, ухватил лавку, на которой стояли, просыхая, глиняные горшки, в которых обычно подавали кашу и печеную тыкву гостям, и перевернул ее вместе со всей посудой.
Все полетело на пол, все разбилось, по последней чашки.
— Вот тебе, — мстительно выдохнул этот засранец. — Считай, одолжение я тебе сделал. Теперь варево твое не в чем готовить будет. А значит, и думать не надо, продавать этот сарай или нет.
В глазах моих защипало от едких слез. Они были словно яд, и я боялась, что просто мне глаза выжгут, чтобы я не видела этого мира, этого подлеца, что не только мне сердце разбил, но и саму жизнь растоптал, каблуком разбивая осколки.
