Черный горизонт. Красный туман

Красное солнце уже скрылось за горой, чья карминная тень опрокидывалась на растущий у подножия лес и спрятавшийся в нем поселок.

Это было довольно крупное поселение. Угрюмые дома с трех сторон обступали центральную площадь. Уцелевшие бетонные стены послевоенных руин обшили деревом и камнем, небрежно и без особого умения. Большая часть домов была без окон, а немногочисленные отверстия в стенах закрывали деревянные ставни. Четвертая сторона площади выходила на поля, сюда вела широкая дорога, остатки асфальтового шоссе старых времен: посыпанная шлаком, чернившим босые стопы путников.

Именно этим трактом пришел конвой: черный червяк, воняющий потом, калом и кровью, состоящий из нескольких десятков взрослых и такого же числа детей в возрасте четырех-пяти лет.

– Стоять! – хриплый крик прорезал воздух, долетев до идущих в две шеренги людей.

Резкий удар боли прошил их спины, словно удар бичом. Почти одновременно все они упали на колени, повернувшись в сторону йегера и непроизвольно склонив головы. Дети плакали, пытаясь придвинуться к родным, но те не реагировали. Девочка, маленькая и худая блондинка со спутанными волосами, вместо того, чтобы упасть на колени, подбежала к матери. Но дождалась только удара по лицу. Кровь брызнула у нее из носа, ребенок покачнулся, упал, заревел в голос. Женщина даже не взглянула на дочку, лишь еще сильнее скорчилась, согнулась в поклоне, впиваясь пальцами в землю. Не помогло.

– Ты! – Скакун йегера даже не шевельнулся, но на миг показалось, будто слуга балрогов приблизился к женщине, склонился над нею, вырос.

Черная немезида вынесла приговор.

Женщина затряслась, пала лицом вниз, изо рта ее потекла пена, из ушей – кровь. Корчилась на земле, но, даже умирая, она не отважилась произнести ни слова.

– Плохо воспитывала. Слишком ласково.

Йегеры редко говорили длинно. Не давали они и хороших советов. Порой, как этот вот ваффенриттер, они поучали. Не слишком часто – похоже, любили, когда люди нарушают правила, поскольку тогда их можно было наказывать.

Как эту мать, которая не научила свою дочь покорности и послушанию. Дальше на западе детей отбирали у рабынь сразу после родов, но тут, в Восточной Марке, система все еще не работала как должно.

Но заработает. Ordnung muss sein[1].

Но пока что йегеру нужно было доставить этих людей в указанное место. Детей проверят, а потом – отдадут. Родители погибнут, а смерть их насытит кожу транспортов, ежедневно уходящих отсюда к столице. Боль умирающих даст силу охранным фагам и выстроит вокруг экипажей магические барьеры, Миражи, охраняющие их от шпионских глаз, да будут они прокляты.

Ваффенриттер уже чувствовал силу этого места, странную и чуждую магию Горы. Он хотел как можно быстрее вернуться на запад, где логова Владык наполнят его сознание наслаждением. Чтобы успокоиться, он несколько раз хлестнул плетью магии своих пленников. Помогло.

Потом он махнул рукой. Местные рабы, до того времени ожидавшие в стороне, прошли меж стоящими на коленях людьми. Они были скорее подростками, чем взрослыми, с изуродованными лицами, со следами ужасных ран, некогда им нанесенных. Левые глазницы их заслоняли грязные и потрепанные полотняные повязки. Они поднимали детей, всматривались в их лица, порой били по щекам, следя за реакцией. Приближали к себе головки малышей, и тогда из-под повязки на глазу проскакивала вспышка, искра яркого света, на миг конденсируясь в воздухе в тонкую, жилистую ветку, прикасавшуюся ко лбам и глазам детей.