Все жанры Все авторы
Журнал «Юность» №02/2022 - Литературно-художественный журнал

Журнал «Юность» №02/2022

Страниц

140

Год

—

Книга рассказывает о жизни и творчестве Ивана Купреянова, известного поэта и продюсера, который является членом Союза писателей Москвы и Союза журналистов Москвы. Автор родился в 1986 году в городе Жуковском, Подмосковье. Он окончил МГТУ имени Н. Э. Баумана с красным дипломом и работал преподавателем теоретической механики в этом же университете. Иван Купреянов написал три поэтических сборника - «Априори» (2010), «Перед грозой» (2014) и «Стихотворения 2010-х» (2020), а также детскую книгу стихов «Мяв, Тяф и Чай» (2020). Он был удостоен премии «За верность Слову и Отечеству» имени Антона Дельвига в 2015 году и премии «Лицей» имени А. С. Пушкина в 2021 году в номинации «Поэзия». Книга представляет интерес для любителей поэзии и тех, кто хочет узнать больше о жизни и достижениях Ивана Купреянова.

Читать бесплатно онлайн Журнал «Юность» №02/2022 - Литературно-художественный журнал

© С. Красаускас. 1962 г.

Поэзия

Иван Купреянов

Поэт, продюсер. Член Союза писателей Москвы и Союза журналистов Москвы. Родился в подмосковном городе Жуковском в 1986 году. Окончил МГТУ имени Н. Э. Баумана с красным дипломом, там же пять лет преподавал теоретическую механику. Автор трех поэтических сборников: «Априори» (2010), «Перед грозой» (2014), «Стихотворения 2010-х» (2020) и детской книги стихов «Мяв, Тяф и Чай» (2020). Лауреат премии «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига (2015), премии «Лицей» имени А. С. Пушкина (2021) в номинации «Поэзия».


* * *
Самолет пашет небо, по борозде
ты проводишь взглядом туда-сюда.
Кое-что о воздухе и воде,
и зачем рассыпана в нем вода.
У земли болтается на груди,
на цепочке рельсовой, тепловоз.
Погуди, пожалуйста, погуди,
из другого времени – и до слез.
На таком морозе и пыль чиста,
порошковый свет, порошковый лед.
У души младенческой нет хвоста,
отрастет за жизнь, отрастет.
* * *
Длится июнь сероглазый прекрасным летом
года живых – и нескоро до года мертвых.
Не угадать, что останется монолитом —
что унесет постепенно водой и ветром.
Лица смешаются с практикой преддипломной,
а имена и фамилии не поладят.
Можно забыть людей, а погоду помнить,
чтобы потом из нее проступали люди.
Город во мне срастается стоязыкий
из голосов любви, голосов досады.
Шины машин производят такие звуки,
словно в стакане бранятся вода и сода.
Вот бесконечный мост, бестолковый зонтик,
все расплывается, нужен восстановитель.
Там, где, по сути, точно должна быть кто-то,
только вода и ветер, вода и ветер.
Не исчезай или вместе со мной исчезни.
Я загадал желание на ресничке.
Вечный июнь отражается в круге жизни,
вечно бранится дождь со стоглазой речкой.
* * *
Влез Незнайка в ракету – и двигатели заревели,
задрожали конструкции, затрепетал солончак.
Каждой краской последней в своем нарисованном теле
все мытарства подъема прочувствовал бедный смельчак.
Так ужасно саднило лицо коротышки простое,
что читатели-дети смотреть на него не могли.
А потом, в невесомости, кверху тормашками стоя,
он циклоны считал на сжимавшемся диске Земли.
В девяносто восьмом я впервые попробовал водку,
мне двенадцать исполнилось. Даже не водку – первач.
Благородный букет, ощутимая хлебная нотка…
Я блевал, как бетономешалка, хоть смейся – хоть плачь.
Я не плакал давно. Неприлично давно для поэта,
потерявшего мать. Это значит, завяз во злобе́.
В невесомости, в первой любви, и, наверное, в этом
человек поневоле становится равным себе.
Ну и что же Незнайка? Летит на Луну на ракете.
Не один, как я помню, – с невидимым другом вдвоем.
Как немного любовей дано… К сожалению, эти
все любви любовно подсчитаны в сердце моем.
* * *
Там, где мы замшелый шифер жгли,
нет огня – бетонный дым застывший.
По цене коммерческой земли
наше детство продано, не выше.
Некультурный был-то, в общем, слой.
«Лысый-лысый-слышь-иди-пописай».
Вырастает комплекс нежилой,
там, где был пустырь неживописный.
В подмосковном летном городке
носят пламя новые мальчишки,
поголовье спичек в коробке
превращая в шевелюру вспышки.
* * *
Как старый фон для нового сюжета —
плешивый шарм расснеженной земли.
В эпохе той, которая не эта, —
мы в ней сошлись, как в небе журавли.
Душа Москвы, пружина Приарбатья,
мой чуткий друг, подруга дней весны.
Вам может понравиться: