55-словники. Выпуск 8

Я сидел перед монитором и думал. Задание с виду простое, но одновременно сложное. Казалось бы, нонсенс, но нет. Я ещё раз перечитал текст, всё верно. Вопрос стоял в том, принимать или нет участие. Время ещё есть всё обмозговать. Мысли уже роились в голове о том, что можно отправить. Но почему же всего пятьдесят пять слов?

Целый месяц шатен наблюдал за ней. Ослепительно прекрасная, она завораживала. При её приближении внутри всё сжималось, цепенело. Стремительность, с которой мелькала кокетливая прелестница, не оставляла пространства для манёвра, но опыт подсказывал: нужно подождать… Похолодало. Другой инстинкт напомнил о себе, и шатен с досадой поспешил в путь, успев услышать, как ребята кричат вдогонку:

– Осень… Паучок полетел…

«Убил!» Он горделиво выпрямился, отчего его стройная фигура стала казаться ещё изящнее. Несколько месяцев упорного труда! Временами казалось, развязки не достичь. Возникали новые повороты, сменяли одна другую бесконечные полосы – до отупения. Но в следующий момент отточенность движений возвращалась… Наконец роман закончен, и потрёпанный карандаш, прежде с упоением вырисовывающий смерть персонажа, успокоился в нижнем ящике секретера.

«Петля-Накид-Петля. Успеть бы. Скоро осень, сырость. А ноги мёрзнут. Закончу носочки – и можно на покой. Буду знать, что не простудится. Господи, помоги».

Ш-шырк. Стамеска делает плавный изгиб в древесине. Ш-шырк. Замысловатый узор выводит мастер. Доделать бы подарок. Помоги, Господи!

Деревянная шкатулка и пара пуховых носков утром лежали на столе. Старики уснули, сомкнув сухонькие руки. Навсегда.

На измождённом лице солёные дорожки слёз перемешались с каплями пота. От следов борьбы остались несколько кроваво-красных звёздочек под глазами и ладони, до синяков продавленные ногтями. Позади боль, железными тисками сковавшая мышцы. Тело, испытывающее напряжение последние часы, расслабилось. Дыхание восстановилось. Ритм сердца бился в унисон. Губы растянулись в блаженной улыбке.

– Добро пожаловать в семью, доченька! Дождались!

Евгеша был нормальным мальчиком. Пока не нашёл книгу. Он читал тайком, понимая, что взрослые отнимут её тотчас, как увидят. В полной таинственности он проводил свои первые опыты. Ночами он находил уединение в заброшенных домах, подальше от посторонних глаз. Пока другие дети проводили беззаботное детство, Евгеша постигал тайны бытия. Родители узнали слишком поздно – Евгеша стал физиком.

Она смотрела на меня, как удав смотрит на мышь.

«Так и будешь молчать?» – прошипела она.

Я крепче стиснул зубы. Можешь пытать меня сколько угодно – я ничего не скажу.

«Послушай, мне самой это нравится не больше, чем тебе. Просто скажи, и покончим с этим».

Я продолжал молчать, и она наконец сдалась.

«Давай дневник, Сухомлинский. Опять двойка!»

При жизни меня называли Бич праведных и Чума из Миддлтарнума. Я сеял страх и смерть, не зная пощады. Я был ослеплён своей властью и потому не заметил предательства. Меня обезглавили на рассвете, но они не знали, с кем имели дело. Я очнулся. Пахло хлебом. Какая-то бабка назвала меня Колобком. Ну что же. Пришло время мстить.