Ночь и День - Кирилл Кобзев

Ночь и День

Страниц

10

Год

2025

Добро пожаловать в мир поэзии, где «Ночь и День» раскрывают перед нами завораживающую пейзажно-философскую лирику, где одно состояние плавно переходит в другое, создавая непередаваемое ощущение единства. Эти стихи насыщены многослойной метафорикой, которая мгновенно захватывает внимание. В них природа становится живой, она смеется и шепчет, как пруд в солнечный день, который здесь сравнен с веселым рыжим клоуном, отказывающимся уходить.

В творении поэта легко встретить такие выразительные эпитеты, как "горестная буря", "упрямая капля" и "лужи-зеваки", которые добавляют особый колорит к восприятию. Молчаливые предметы обретают необычные качества, перекликаясь с человеческими эмоциями. Например, рубцы на асфальте становятся проводами, соединяющими миры, а дома с их "плечами" и "лестничными ребрами" словно общаются с окружающей реальностью, обмениваясь шрамами с строками.

Корабли, описанные как улыбки, делают ночь более уютной, а подъезды творят гримасы, будто наказывая за оскорбительное молчание. В этой вселенной дом, дышащий жабрами, становится символом изобилия жизненной энергии. Таким образом, в названии сборника «Ночь и День» мы видим не просто два времени суток, а две стороны одной медали: «день, разорванный на клочья», противопоставляется «бескрайней ночи», которая в любую секунду может смениться на «быстротечную черную бездну».

Эта взаимодействие света и тьмы, радости и печали заставляет нас задуматься о природе жизни, о том, как мелкие детали складываются в великие картины. Поэзия «Ночи и Дня» — это приглашение к глубокому размышлению, где каждый стих становился бы новым открытием и удивлением. В этой игре образов и ассоциаций мы начинаем слышать музыку природы, и ее дыхание становится soundtrack нашего существования.

Читать бесплатно онлайн Ночь и День - Кирилл Кобзев

«Смеялся старый пруд высоко…»

Смеялся старый пруд высоко,
Клыками белых звёзд сияя.
Под взглядом светло-карих окон
Ржал клён, зубастый смех роняя.
И я смеялся, как в припадке,
И ты со мной смеялась рядом,
На сто улыбок остро-сладких
Разбив бутылку с красным ядом.

«Клёны в кармане дворца шуровали…»

Клёны в кармане дворца шуровали,
Ветками нервно царапали стёкла,
Только фальшиво в окошке сияли
Люстры ажурные золотом блёклым.
В зале старинном под стоны гармони
Люди кружились в обрядовом танце.
Падало злато, звеня, на ладони
Бодро снующим во тьме оборванцам.

«День осенний – рыжий клоун…»

День осенний – рыжий клоун
Из норы чердачной вышел
И скатился вниз по склону
Угловатой старой крыши…
У гримасы дома с аркой,
Разразившись смехопадом,
Он в цветных лохмотьях ярких
На дорогу, в лужи, падал…

Трамвай

День усталый к заливу прильнул
Остывающей красной щекой.
По трамвайным путям на луну
Мчит вагончик сияющий мой.
Огоньки за стеклом у виска
Вереницей летят в темноту,
И в небесной крови облака,
Как подушки, лежат на мосту.
За рекой на другой стороне
Мой трамвайчик, звеня на ходу
И ворочаясь, будто во сне,
С небосвода сбивает звезду.
И горит, и смеётся звезда,
Пропадая в густой синеве,
И пылают рубцы-провода
На проспекта цветном рукаве.
За дрожащим стеклом я разбит.
В полусне я к сиденью прирос,
Созерцая, как в небо летит
Стук упрямый трамвайных колёс.

«Есть цвет высокий самый-самый…»

Есть цвет высокий самый-самый,
Он выше тополей
И выше крыш стальных с рекламой
На улице моей.
Он выше самой грозной силы
И лёгкий, словно пух,
Похож на взгляд с рожденья милый,
Но точно слеп и глух.
Оденусь в рваные одежды
И ровно в нужный срок
Покрашу в этот цвет надежды
Бетонный потолок.

«Дом у берега в жёлтую клетку пиджак…»

Дом у берега в жёлтую клетку пиджак
На широкие плечи привычно надел.
Свет от лампы, похожей на старый пятак,
Еле-еле в укромном кармашке блестел.
Сквозь открытую форточку ветер косой
Из чернеющей тучи в квартиру залез,
И машина с багровой, как шрам, полосой
Зачеркнула к холодному дому подъезд.

«День прошлый разорван на белые клочья…»

День прошлый разорван на белые клочья.
Закрыты все двери, огонь догорает…
В сугробах у дома – следов многоточья…
Так рано сегодня зима засыпает.
Белёсые веки, почти человечьи,
Зима опускает, забыв всё на свете,
Следы улетают с дороги навечно,
На снежное облако гонит их ветер.

Двойник

Ночь была тяжела, как раздумья, черна,
Из трубы вылетал светло-серый дымок.
Кто-то сверху на улицу свет из окна
Уронил неуклюже, нажав на курок.
Лунный свесился лоб с небоскрёб высотой
С плеч широких домов над дорогой в тупик
Человека, включившего луч золотой,
На асфальте лежал почерневший двойник.

«Закруглился день крылатый…»

Закруглился день крылатый,
Красной стал большой таблеткой,
По ступеням крыш зубатых
В пасть скатился очень метко…
Меж людей в костюмах строгих,
Чьи зубов острее плечи,
Выливался на дорогу
Полный алой хвори вечер.
По страницам ярко-жёлтым,
Ровно вырванным из окон,
В тьму макая шаг тяжёлый,
Шёл писатель одиноко…

Пиджак

Я сегодня надел свой пиджак выходной,
Где в кармане дыра и бездонная тьма,
А за тьмой свет в окне всё блестит золотой,
И не тает вокруг лет пятнадцать зима.
Пусть пиджак угловат, как за дом поворот,
Где легко в темноте человеку пропасть,
Но под чёрным сукном плеч моих эшафот
Голове не даёт к вам под ноги упасть.

«За городом где-то весь день напролёт…»