Bohemian Trip

Глава первая.

Поздно пить Боржоми,

когда тачки отказали.

Выхватываешь руль у водителя и крутишь резко вправо. На скорости двести километров в час. На тёмной, безлюдной и мокрой трассе.

Группируешься, терпишь десяток кульбитов в стальной капсуле, теряешь сознание от перегрузок и просыпаешься с сильнейшей грудной болью, сквозь которую выбираешься наружу, забираешь рюкзаки, попутчицу и исчезаешь в неизвестном направлении.

Провоцировать смертельные аварии нужно аккуратно. И только в бронированных автомобилях. Иначе есть риск стать фаршем с перемолотыми костями.

Мы были где-то под Боржоми и, стоя в кромешной тьме, проклинали водителя, бросившего нас посреди высоких скал. «Дальше сами, – сказал он. – Мне нужно возвращаться». Он торопливо развернулся и проводил нас задними ослепляющими противотуманными фарами, которые исчезли в лёгком дыму. Мы накрылись дождевиками, и я стал думать, где разбивать палатку.

– Ты шо рофлишь, – воспела Соня. – Я не уйду с дороги

в эту глушь. – Она жалобно, как капризный ребёнок, заскулила. – Там змеи, пауки и скорпионы. И медведи с гиенами.

Мы не спали вторые сутки и ещё пару часов назад ютились за столом странной семьи, один из членов которой вознамерился на ночь глядя отвезти нас из Хашури в Боржоми, но по каким-то веским, известным только ему причинам водитель высадил нас в горах и уехал в обратном направлении.

– Я устала, – продолжила она. – Хочу в горячую ванну. И деняк.

Мы не ходили в душ несколько дней, зато были сыты и всё ещё пьяны от нескольких шотов чачи, выпитых за дружбу народов. Когда свет от фонарного столба упал на обочину, я заприметил картонку. Мокрую, грязную и одинокую.

– Деньги? – заорал я. – Зачем тебе сейчас деньги?

Я достал из сумки маркер и, протерев грязь ногами, написал «ДАЙТЕ ДЕНЯК». Мысли, перенесённые на бумагу, сбываются с большей вероятностью. Даже самые абсурдные. Особенно, если написать их за тысячу километров от дома. Ночью. В дождь. На огрызке того, в чём обычно тут возят фрукты.

Локальная шуточка «дайте деняк» преследовала нас всю поездку и иронично вырывалась из наших уст, а началось всё с момента, когда мы ещё на Родине зашли в приёмную тракторного завода, связались с кабинетом директора и произнесли «дайте попить». Затем, не спеша, с серьёзными лицами, вышли с КПП и залились животным смехом. Тупейший юмор.

Как и ситуация, в которую я влип здесь, посреди красивой холмистой местности, наедине с пизданутой пьяной девочкой, уволившейся с работы и оборвавшей все связи лишь затем, чтобы свалить из страны с мутантом, которого она знала пару недель. В её ноздре торчало бычье кольцо, на предплечье и икрах чернели портаки, а за спиной громоздился большой рюкзак, который иногда её перевешивал. По ходу поездки я усёк, что её эмоциональное состояние не всегда стабильно, особенно учитывая то, что незадолго до выезда она призналась в полугодичном употреблении антидепрессантов. «Иногда у меня бывают срывы, – говорила она. – Мне нельзя нервничать». Я всегда был начеку и ожидал от неё неожиданных выходок, наподобие внезапной депрессии или суицида, но это было не самым гнусным, что могло произойти в таком водовороте событий между мужчиной и женщиной.

– Если я в тебя влюблюсь, – сказал я, удерживая картонку, – то привяжу на цепь к дубу и оболью свиной кровью. Хищники быстро тебя вычислят. – Я её приобнял. – Твари сожрут тебя заживо в память о всех хороших парнях, которых ты кинула.