Мой мир заботится обо мне

Пожалуй, я не знаю менее пафосного человека, чем Борис. Читая книжку, которую Вы держите в руках, я частенько покатывалась от смеха и даже назвала ее про себя «Приключения шалопая». Но закрыв ее и размышляя об авторе, я готова растрогаться: так много в этом человеке того, что дорого, близко и ценно лично для меня. Я благодарна ему за честные и искренние наброски к портрету времени, которое было наполнено возвышенными мечтами, а потом перевернуло жизнь нескольких поколений с ног на голову, безжалостно исковеркало судьбы, лишило многих точки опоры, а порой и достоинства. Это время, как неласковое Балтийское море, выплеснуло на берег и обломки могучих деревьев, и смрадные водоросли, и янтарные самородки; оно вычистило прибрежную полосу для чего-то нового, но все же это остался тот же берег, который бесстрастно впечатывал оттиски человеческих шагов и сто лет назад, и теперь. У кого-то появилось обманчивое впечатление, что эта новая реальность принадлежит ему и он-то точно знает, что с ней делать и как в ней жить. Но время снова путает карты, заставляя оборачиваться назад и задумываться: а каков мой след в этом пространстве? Как удержать в памяти то, что позволяло мне не падать духом, творить, просто быть человеком?

Мемуарный жанр коварен. В одной крайности он подталкивает людей выгородить себя, раздуться от важности, представив современников и события, как прозорливо продуманную и сыгранную шахматную партию. В другой крайности он нивелирует действительно значимое: мол, не было в моей жизни ничего особенного, что стоило бы упорно запечатлевать на бумаге; это мало кому интересно, кроме небольшого круга родных и друзей. Да и им, возможно, придется читать опусы из вежливости.

Сюжеты этой книжки избежали мемуарных ловушек: проплывая перед взором читателя, они приглашают к соучастию и к сопереживанию ровесников и позволяют молодым ощутить устремления, вкус и краски ушедшей эпохи.

Мы росли в стране идеалистов. Появившись на свет всего через какие-то пятнадцать лет после самой страшной в истории войны у родителей, которые эту войну вынесли на своих плечах и «пол-Европы по-пластунски пропахали», мы ощущали ее эхо кожей и душой. О том, что значит сражаться за правду, справедливость, как верить в победу, радоваться жизни, мы знаем от папы и мамы.

Израненная, но возродившаяся страна подарила нам счастливое детство, на наших глазах возводя благоустроенные городские микрорайоны и прокладывая шоссе, открывая школы и проводя олимпиады и состязания самых умных, веселых и находчивых, собирая нас в домах культуры, на стадионах и футбольных площадках, создавая задушевные песни, фильмы и книги.

У каждого из нас остались сладкие воспоминания детства. «Утро воскресенья – это обязательно общий завтрак, вкусный. Мама великолепно пекла. Обязательно совместные вылазки: или в интересные места, или осенью – за грибами, когда мама, Сашка и я собираем грибы, а папа сидит с газетой в машине и ждет…» – обращается мыслями в прошлое Борис.

Дружбу и взаимовыручку мы узнавали в дворовых ватагах, где старшие воспитывали младших и разыгрывали бесконечные сценарии проверок «на вшивость», воспитывая бесстрашие и твердую волю. Отличники и двоечники не разделялись по «элитарным» и «пролетарским» школам, а мирно сосуществовали под одной крышей, частенько удивляя взлетами талантов. Бывало и так, что именно закаленные бытом двоечники учили интеллигентных отличников быть принципиальными и смело смотреть в лицо опасности, в том числе навыкам выживания – как разжечь костер в лесу, поймать рыбу или натопить воды из снега.