Когда наступит тьма

Автор

Страниц

125

Год

2023

Жауме Кабре (родился в 1947 году) - выдающийся каталонский писатель. Его книги, переведенные на множество языков, проданы тиражом, превышающим миллион экземпляров. Известным шедевром Кабре является его эпический роман "Я исповедуюсь", удостоенный многочисленных литературных наград.

В одной из его захватывающих историй воспитанник сиротского приюта вырастает и с негодованием обращается к тем, кто его бросил. Опасный вор, каким-то образом связанный с этим приютом, крадет ценную картину, которую прежде украл сам. В то время, как одна книга молча наблюдает с полки, один будущий нобелевский лауреат впадает в безумие в самый день своего долгожданного триумфа.

Роман пишет один писатель и грозит, что если его книгу не напечатают, он покончит с собой. В то же время, бывший солдат, потерявший здравый рассудок, не может забыть битву и смерть своих товарищей на поле боя. Все они оказываются втянуты в пучину насилия, жадности, недоразумений и мучительных проявлений человеческой души.

"Когда наступит тьма" - это захватывающий калейдоскоп историй, где все переплетается и перемешивается. Здесь каждый участвует в убийствах - нечаянно или намеренно, по призывам своей души, в исполнении своих обязанностей или под предлогом необходимости. Невинных жертв практически не остается, и все, кто окажутся вовлеченными, несут часть вины.

Жауме Кабре – талантливый автор, не оставляющий равнодушным своих читателей, а его произведения оставляют неизгладимый след в сердцах и душах.

Читать бесплатно онлайн Когда наступит тьма - Жауме Кабре

Мертвецов я уважаю; даже когда они еще живы.
Эммануил Роидис

Не так уж это трудно, умирать.
Манфред

Клянусь, это был несчастный случай.
Популярное высказывание неизвестного автора

Jaume Cabré

QUAN ARRIBA LA PENOMBRA

Перевод с каталанского Александры Гребенниковой

В оформлении переплета и суперобложки использована картина Жана-Франсуа Милле «Смерть и дровосек» (1859).

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

Мужчины не плачут

1

– Папа, не бросай меня одного.

– Ты не один. Смотри, смотри. Видишь, сколько детей во дворе?

– Я хочу домой.

– Домой нельзя.

– Тогда останься тут со мной.

– Не говори глупостей!

– Папа…

– Ох, ну не плачь же, сука.

– А как же мама?

– Я же сказал тебе, не реви! Запомни навсегда: мужчины не плачут.

– Папа…

– Я в воскресенье приду тебя навестить, хорошо?

– Папа…

– Плакса. Ну, поцелуй меня. Давай же, поцелуй меня, паскуда! Что, не хочешь? Тогда в воскресенье не приду. Сам виноват. И слушайся старших, понял? Чтоб мне не жаловались на твое поведение.

Новые, незнакомые, угрожающие тени; таинственные шорохи и звуки, каких он никогда не слышал по ночам. Кашель незнакомых детей. Широко раскрыв глаза, новичок решил не засыпать, чтобы никакое чудовище, затаившееся во мраке, не застало его врасплох. Пристально глядя во тьму, он завидовал тихому храпу, раздававшемуся неподалеку. И думал, что ночь будет томительно долгой. А главное, зачем же папа… Как же… Пока тени не смешались и он не решился наконец сказать, мама… Мама, что с тобой случилось?

Что за вой! Ужас нового дня застал его врасплох. Он понял, что хоть и боялся, а задремал, так и не сумев защититься от чудовищ. А теперь злобный голос орал ему: «Эй, ты, да, ты, я тебе говорю, ты чего, возомнил себя принцем из третьей палаты? Вставай, пошевеливайся!» Наскоро разгладив простыни, дети молча спешили куда-то с полотенцами и зубными щетками, которых у него не было, и почему же папа не захотел, чтобы я, ведь можно было дома, правда… Да? Эй-ты еще не знал, где туалет. Просто сел на кровать и заплакал. И тут отвратительная рожа орущего надзирателя наклонилась к нему, оказавшись возле самого его носа, и так зверски на него рявкнула, что он в ужасе опрокинулся на постель. Это было жуткое лицо, краснощекое, с выступающими скулами. А от воплей становилось еще страшнее. Потом я узнал, что горлодера зовут Энрик, но он всех заставлял его звать Энрикус. Щеки у него были малиновые, голос резкий и противный, а обязанности состояли в том, чтобы будить ребят, следить за тем, чтобы на переменах никто не прыгал через острый частокол и не напоролся на него, как оливки нанизывают на палочки для мартини, – поди, слыхали, что это такое, а? Еще он чинил громоздкие стиральные машины и обслуживал котлы отопления. Стриг мальчишек налысо. Лапал нас в душе. И скорее всего, заведовал чем-то еще: мы постоянно видели, как он шастает туда и сюда, следя, чтобы ничего от него не ускользнуло. Были там и поварихи, и крестьянин, копавшийся в огороде на задворках. И монахини, молчаливо пролетавшие мимо по коридорам в головных уборах, похожих на крылья чаек, и учившие нас всякой ненужной ерунде, все, кроме сестры Матильды: она единственная смотрела нам прямо в глаза и иногда трепала по щеке, чтобы ты улыбнулся. И учила неграмотных читать. Над ними начальствовала настоятельница с на редкость злобным взглядом. Томас уверял, что именно такие глаза у дьявола.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: