Самый глубокий холм - Александр Ивлев

Самый глубокий холм

Страниц

90

Год

2023

«Самый глубокий холм» - это исключительный сборник конкурсных литературных работ, написанных на определенную тему начиная с 2008 года до 11 сентября, дня ухода из жизни Курта Воннегута. Внутри этой книги можно найти три захватывающих новеллы: "Пусто/Пусто" (на тему "Одноразовая жизнь"), "Probatio fidei" (что означает "Вера") и "Зона вне" (или "НЛО"). Кроме того, сборник содержит три фрагмента из знаменитых романов: "Самый глубокий холм" (в качестве "Самый дорогой товар"), "День Сурка 2" (под названием "Сансара") и "Чекпоинт Чарли" (под названием "Берлинская стена").

Конкурс был организован Л., которому было дано имя Килгора Траута, персонажа, фигурирующего во многих произведениях Курта Воннегута. Траут - художник-писатель фантастических произведений, никем не признанный и не оцененный, чьи романы были изданы вместе с яркой порнографией, а также автор ни много, ни мало 209 романов и не менее двухсот рассказов. Он также получил Нобелевскую премию по медицине в 1979 году. Воннегут показывает его в своих книгах как самоироничное отражение самого себя. Траут играет роль непрофессионального персонажа в видеоиграх, взяв на себя задачу передвигать застрявший сюжет повествования. Добавлено: Во всех своих романах Курт Воннегут знаменит своим остроумием и сильным социальным комментарием, что делает его исключительным и важным писателем для поколений.

Читать бесплатно онлайн Самый глубокий холм - Александр Ивлев

«Пусто/Пусто», 2010, апрель, 11

В 2010 году темой "Конкура им. Килгора Траута" была “Одноразовая жизнь”.


"Человеку очень сложно и больно принять свою истинную роль и место во Вселенной"

[Пусто]

Семён Семёнович, 1968 года рождения, проснулся как обычно, за несколько минут до писка старенького электронного будильника. Его дисплей светился зелёным и, если не знать, что много лет назад он был выставлен на “шесть-тридцать”, можно было принять часть его циферблата за счёт: “1:1».

Он полежал, посмотрел в сереющий над ним потолок, и попытался вспомнить, что он делал вчера.

По всему выходило, что то же самое, что и позавчера. Ещё один день на бесполезной работе. Потолок серел чуть меньше, чем три дня назад – было третье апреля. Два дня назад перевели часы на час вперед и отобрали кусочек времени от его законных суток. От этого слегка побаливала голова и хотелось пить.

Он встал, поискал ногами тапочки, но, как обычно ничего не нашел – день ото дня он забрасывал их глубоко под диван, доставал только придя с работы и некоторое время ходил в них по квартире, готовя незамысловатый ужин. Как обычно он пошлепал по холодному линолеуму босыми ногами, налил плошку воды, поставил её на печь с двумя последними яйцами и включил греться воду для чая.

Времени как раз хватило на то, чтобы умыться и почистить зубы. Два яйца всмятку, в хлебнице был последний кусок хлеба, чай пришлось залить в заварочный чайник, “поженив” старую, пахнущую банными вениками, спитую заварку. Но вылив её в пустую банку из-под вишнёвого варенья удалось сделать вполне приемлемое утреннее питьё.

В половине восьмого Семён Семёнович уже стоял перед зеркалом в маленькой прихожей и отряхивал щеткой с брюк весеннюю высохшую грязь, набрызганную проезжавшими по улице машинами. Наклонившись он с огорчением вспомнил, что вчера вечером кто-то сильно наступил ему на ногу в автобусе и теперь надо почистить ботинки. Он надел ботинки, вышел на лестничную площадку и начал чистить старой щёткой правый, отмеченный жирным глиняным следом, ботинок. Но став чистым, ботинок предательски выдавал нечищенность левого, и по нему тоже пришлось пройтись щёткой.

Ритм движения стронул в голове какую-то музыкальную жилку. Семён Семёнович начал мурлыкать старую песенку себе под нос и пропустил момент, когда жало замка на двери соседей звякнуло, дверь без скрипа распахнулась на хорошо смазанных петлях.

– Семён Семёнович! Да что же это вы делаете!

На пороге соседской квартиры стояла, уперев руки в бока, соседка-пенсионерка, имени-отчества которой он никак не мог вспомнить.

– Извините, я сейчас подмету, – вокруг чищенных ботинок образовался трафарет из пыли и подсохшей глины, не оставлявший сомнений в источнике его появления на мозаичном полу лестничной клетки.

– А не надо ни чего подметать! Вы разве не знаете, что это – место общего пользования всех жильцов нашей площадки! Если бы не было общей железной двери, его бы убирала уборщица ЖЭУ, а так мы установили график, который не соблюдаете только вы! Анна Васильевна уже сколько раз говорила, что не будет большое мыть пол за вами, так как вы его не моете!

Она решительно двинулась мимо Семёна Семёновича к противоположной ей двери и вдавила в неё кнопку звонка. За дверью раздалось судорожное дребезжание, невнятное бормотание приближающейся Анны Васильевны.