Призрачный орел

Атлантика. Высота 35 000 футов. За бортом F-22 Raptora клубилась бескрайняя пелена перламутровых облаков, под которыми прятались холодные свинцовые воды. Капитан Зейн «Призрак» Митчелл с почти отеческой нежностью похлопал по приборной панели. Для мира этот самолёт был грозным оружием, передовым технологическим шедевром. Для него – самым надежным партнером. Почти живым.

«Рэптор-1, это Башня. Погода на маршруте ухудшается. Зафиксирована неклассифицированная магнитная аномалия. Рекомендуем вернуться на курс „Омега“».

Голос диспетчера на авиабазе «Лейкенхит» был спокоен, но в его интонации Зейн уловил лёгкую нотку недоумения. Военные метеорологи не любили слово «неклассифицированная».

«Башня, Рэптор-1. Принято. Меняю курс», – отозвался Митчелл, едва заметным движением ручки управления отклоняя многотонный истребитель.

Он не был суеверным. Он верил в данные, в радары, в точность приборов. Но то, что началось через несколько минут, не поддавалось никакой логике.

Сначала замигал, а затем разом погас главный экран тактической обстановки. Зейн похолодел внутри. Этого просто не могло произойти. Системы Raptora были трёхкратно зарезервированы. Он бы понял, если бы отказал один блок, но не полное отключение.

«Башня, Рэптор-1. У меня полный отказ БРЭО. Повторите…»

В ответ – лишь оглушительный, режущий слух белый шум в наушниках. Потом его будто швырнуло в гигантскую стиральную машину. Raptor затрясло с такой силой, что Зейн ударился шлемом о стекло фонаря. За бортом вместо облаков закрутился кошмарный фиолетово-зелёный калейдоскоп. По стеклу поползли молнии, но не привычные электрические разряды, а какие-то густые, словно жидкие.

«Это не гроза…» – промелькнула единственная трезвая мысль.

Индикаторы на панели вели себя как сумасшедшие. Стрелки компасов вращались с бешеной скоростью. Датчик высоты показывал то ноль, то сто тысяч футов. Двигатели то ревели на максимальной тяге, то натужно сбавляли обороты, угрожая заглохнуть.

«Потеря пространственной ориентации. Отказ всех систем. Нужно катапультироваться. СЕЙЧАС ЖЕ».

Его пальцы потянулись к рукоятке катапульты. Но было уже поздно. От невероятной перегрузки сознание поплыло. Перед глазами поплыли багровые круги, которые сменила кромешная тьма.

Он очнулся от резкой, давящей тишины. Глухой тишины двигателя, который всегда был звуковым фоном его жизни. Его вестибулярный аппарат бешено сигнализировал: падение.

Raptor, словно раненый хищник, свалился из того странного фиолетового неба в обычные, кучевые облака. Зейн инстинктивно потянул ручку на себя, пытаясь вывести машину из пике. Отклик был вялым, почти нулевым. Большинство систем оставались мертвы.

Он выглянул за борт. Сердце упало. Внизу раскинулся идиллический, словно со старой открытки, пейзаж: изумрудные поля, разделенные живыми изгородями, крошечные домики с красными черепичными крышами. Ни единой автострады. Ни единой вышки. Ничего знакомого.

«Где, чёрт возьми, я?»

Его взгляд упал на датчик топлива. Ледяной ужас сковал тело. Баки были почти пусты. Аномалия сожгла горючее за какие-то минуты.

«Аварийная посадка. Только аварийная посадка».

Он выбрал самое большое и ровное поле, какое смог найти, и начал рискованную процедуру, на которую его никогда не учили – посадить F-22 на брюхо, без шасси, на незнакомой местности. Его пальцы летали по панели, пытаясь хоть что-то оживить. Секунды казались вечностью.