Силуэт

Эта книга увидела свет благодаря моей семье.

Признателен за добрые советы и содействие

Александру Васильевичу Урманову,

Владиславу Григорьевичу Лецику,

Ирине Сергеевне Назаровой,

Фёдору Сергеевичу Миронову,

Виктору Ильичу Мироненко,

Юрию Михайловичу Котовщикову,

Галине Васильевне Хритовой,

Светлане Викторовне Логиновой.

С благодарностью – автор.

«И вот я здесь, стою и плачу…»

Наступило время взглянуть на свой путь в литературе с позиции достигнутого возраста. Каждый раз пытаюсь понять, что же сделало меня служителем Слова. И вновь убеждаюсь в непреложной истине: без семьи – мамы, отца, бабушек Марии и Степаниды, деда Сергея – ничего стоящего из меня не получилось бы. Они очень любили читать. Вслед за родителями я читал запоем, многого ещё не понимая, книжки Толстого и Шекспира, Пушкина и Лермонтова, Драйзера и Некрасова, Кольцова и Чехова…

Одно время мама была директором районного книжного магазина. Это когда жили в Тамбовке, сельскохозяйственном центре Амурской области. А до этого в Ульяновске мама работала в областном Доме народного творчества и занималась драматическими коллективами. Она вообще была артистична, ей ничего не стоило разыграть знакомых людей, притворившись совершенно иной женщиной. Иногда в этом помогал парик, но чаще она так искусно меняла голос, пластику движений, что и я поддавался на удочку. Участвуя в смотрах художественной самодеятельности, мама, как правило, читала со сцены большие отрывки из романов русских писателей. Память у неё была хорошая.

Ромненский район, где я появился на свет, обживался разным народом. В основном это были украинцы. И отец мой Даниил, украинец, на Дальний Восток приехал после окончания семилетки шестнадцатилетним парубком. Для начала тридцатых годов это было весьма серьёзное образование.

Здесь, на Дальнем Востоке, они с женой Ниной перенесли все тяготы военного лихолетья.

Как-то однажды написались такие строчки: «В стихах вся жизнь, а в прозе лишь фрагменты…» Это говорила моя зрелость, в юности вряд ли такое могло прийти на ум. Хотя первая часть утверждения не оспаривалась мною никогда. Горы романов порой не скажут больше одной пушкинской строфы и даже строки. Например, всю взрослую жизнь я размышляю над тем, почему Пушкин обронил: «Напрасно я бегу к Сионским высотам».

Когда я родился, Вторая мировая война взобралась на свой пик, откуда стала видна Победа нашего народа над фашистской Германией и её союзниками. Фрагментарно помню поездку с Дальнего Востока на родину отца в 1948 году. Украина лежала растерзанная, но мне понять этого по малолетству не было дано. Зато выставки трофейной техники и оружия в Москве и Киеве врезались в зрительную память. Кто бы мог предполагать, что такие выставки появятся там же в 2022 году, как следствие вооружённого конфликта между Россией и Украиной!

В книге «Помните и верьте», написанной мною в год 60-летия Победы, есть стихотворение «Сражение в Сокольниках» – прямой срезок той поры. В книге «Силуэт», которую вы держите в руках, есть стихотворение «Майдан», датированное 2014 годом, когда на Украине заполыхало националистическое пламя бандеровского поджига. Тогда же, в 1948-м, мне, пятилетнему, страшнее всего на свете казалась буква «Ж». Я рано начал постигать азбуку, чем и заработал ношение очков в старших классах школы. С годами пришло понимание произошедшего, в том числе и чуда моего рождения в разгар войны. Наверное, без этого я не стал бы поэтом. Без отцовской направляющей твёрдой руки и маминой теплоты – уж наверняка.