Мой (НЕ) нормальный мужчина

Каждое утро для меня началась всегда совершенно одинаково. Я просыпался в точно назначенное время, выполнял привычные утренние ритуалы и отправлялся в больницу. Никаких отклонений от режима, суеты или опозданий. Я ценил порядок и дисциплину превыше всего.

Но именно сегодня всё пошло не по плану. Я проспал впервые, за последние пять лет. Вместо моей обычной здоровой овсянки с ягодами я вынужден был схватить на бегу безвкусный энергетический батончик и запить его горьким кофе, потому что домработница забыла купить сливки.

Сжимая в руке ключи от машины, я вылетел из дома, охваченный чувством тревоги и досады. Дорога до больницы показалась мне бесконечной, словно весь мир сговорился помешать мне. Каждый чёртов светофор на моём пути загорался красным, будто нарочно. Я мчался на предельной скорости, но всё равно чувствовал, как бешено колотится сердце.

Наконец, я ворвался в здание больницы, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Медсёстры и ординаторы приветствовали меня обычными кивками, но я едва удостоил их ответом. Мне срочно нужно было собраться с мыслями и подготовиться к предстоящей операции – от её исхода зависела вся моя карьера. Одна чёртова ошибка, и всё пойдёт под откос.

В кабинете я опустился в кресло, пытаясь унять дрожь в руках. Я ненавидел непредсказуемость и хаос. Но сейчас, казалось, они окружали меня со всех сторон, грозя разрушить тот хрупкий мир, который я так тщательно выстраивал вокруг себя.

Я, Алекс Райт, не постесняюсь этого сказать, гениальный нейрохирург, и мои руки называют божьим даром. Я не раз проводил рискованные операции и спасал людям жизнь. Но сегодня меня ждала особенно сложная процедура.

Сев за рабочий стол, я в очередной раз просмотрел историю болезни пациентки – пятидесяти пятилетней Жасмин Смит, и мысленно прошёлся по каждому этапу предстоящей процедуры. Её диагноз – гигантская гиперостотическая менингиома. Это очень опасное новообразование, которое оказывает сильное давление на жизненно важные участки мозга.

Я не мог допустить ни малейшего промаха, ведь на кону была не только жизнь человека, но и репутация моего отделения, и вся моя карьера. И дело было не только в том, что эта пациентка была женой влиятельного человека, который мог уничтожить нас одним щелчком своего пальца. Меня больше всего волновала сложность самой операции. Одно малейшее неверное движение могло привести к параличу, слепоте или даже смерти.

Я прекрасно понимал, что эта процедура станет серьёзным испытанием для меня. Мне предстояло провести сложнейшое микрохирургическое вмешательство, требующее виртуозного владения техникой и абсолютной концентрации. Ошибки здесь были недопустимы. Успех этой операции мог стать триумфом моей карьеры, а неудача могла поставить крест на всём, что я с таким трудом создавал очень долгие годы.

Сжав кулаки до побелевших костяшек, я ещё раз прокрутил в голове каждый этап предстоящей операции, стараясь предусмотреть все возможные сложности. Жизнь Жасмин Смит была в моих руках, и я должен был сделать всё возможное, чтобы спасти её. Другого выбора у меня не было.

Взглянув на часы, я понял, что уже пора. Пациентку уже должны были готовить на операционном столе. Поднявшись со стула, я прошёл за ширму и быстро переоделся, а затем подошёл к шкафу, в котором хранил медицинские шапочки и банданы. Достав оттуда свою счастливую бирюзовую шапочку, в которой все мои операции прошли благополучно, я спешно надел её на голову. Я особо не верил во всякие приметы и суеверия, но этот бзик с головными уборами у меня появился после первых трёх успешных процедур подряд. Нужно было сделать всё, чтобы сегодняшняя операция тоже прошла без сучка и задоринки.