Моя невеста из Сан-Диего

Воздух Москвы – в тот август 2010 года был густым от недавних пожаров и электрического ощущения новых начинаний. Для Максима Полтапова, 22 лет, только что получившего диплом и с трепетом приступившего к работе младшим разработчиком в «Яндексе», это лето пахло свежей краской офисных стен и пылью старого парка у его дома на окраине. Высокий, с копной темных волос и яркими голубыми глазами, Максим часто улыбался – широкой, искренней улыбкой, которая будто обещала, что все будет хорошо. Его длинные пальцы, словно созданные для фортепиано, ловко порхали по клавиатуре, выстраивая строчки кода с той же легкостью, с какой музыкант извлекает мелодию. Его мир был миром логики, чистых линий кода и понятных алгоритмов. Но за пределами монитора, в тишине его скромной квартиры, царила иная реальность – тихая, пустующая, где единственным звуком часто было эхо собственных шагов.

Его профессиональный интерес к дизайну сайтов и поведению пользователей в интернете привел его к изучению зарубежных социальных сетей. Он разбирал их структуру, поток информации, способы взаимодействия – все это под предлогом профессионального развития. Но в глубине души Максим, застенчивый и неловкий в живом общении, искал окно в тот яркий, шумный мир, который казался ему таким недостижимым. Facebook, малоизвестный в его кругу, использовался в основном для изучения западных трендов. Его еще не воспринимали как повседневную соцсеть, и Максим чувствовал себя немного хакером, заходя туда. Максим, с его привычкой прятаться за экраном, находил в этом безопасное пространство, где он мог быть чуть смелее, чем в реальной жизни.

Однажды поздним вечером, когда за окном давно стемнело, а на столе остывал чай в потрепанной кружке с логотипом МФТИ, его длинные пальцы механически листали ленту. Facebook. Миллионы лиц. Миллионы жизней. Чужих, ярких, как будто не настоящих. Он щелкал профили один за другим, не надеясь найти что-то интересное. Скорее просто пытался убить время – или убежать от себя.

В какой-то момент ему стало скучно даже от этого. И тогда он решил довериться случаю. Открыл Google Maps. Покрутил глобус. Закрыл глаза. Прокрутил еще раз, потом щелкнул мышкой наугад. Когда открыл глаза, курсор застыл над побережьем Калифорнии. Сан-Диего.

Он пожал плечами – «Пускай будет Калифорния» – вбил в поиск: San Diego Facebook profiles – и начал листать. Сначала попадались типичные: парень с загорелым торсом и рубашкой, расстегнутой до пупка, дорогая машина на фоне и подпись про успех. Понты. Потом девушка в свадебном платье, позирует на фоне яхты, и подпись: “Dreams come true.” Дальше – очередной кочевник: Гавайи, пальмы, пинаколада, шляпа, солнцезащитные очки. “Я свободен. Пока есть деньги – весь мир мой дом.”

Профили мелькали как кадры чужого кино: вечеринки, путешествия, улыбки в солнечных лучах. Ничто не цепляло. Он уже почти собирался закрыть вкладку, но вдруг… Он не наткнулся на нее. Профиль был неброским: Рейчел Грейс. Сан-Диего, Калифорния. 26 лет. Информации о работе – минимум. Но фотографии… Они рассказывали историю куда красноречивее слов. И главной среди них было фото, от которого у Максима перехватило дыхание: океан. Не просто море, а бушующий, бескрайний, дикий Тихий океан у берегов Сан-Диего. Закатное солнце золотило гребни могучих волн, а на их фоне, едва различимая в сиянии, была фигура девушки с серфом. Лица не было видно, лишь силуэт, сражающийся со стихией. Эта мощь, эта свобода… она гипнотизировала. Там не было позы – только ощущение. Словно кадр из фильма, который ты не смотрел, но почему-то помнишь.