Все жанры Все авторы
О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот

О всех созданиях – больших и малых

Страниц

305

Год

—

С великим багажом свежих знаний и дипломом ветеринара, молодой Джеймс Хэрриот отправляется в загадочный городок Дарроуби, теряющийся среди покрытых холмами Йоркшира. Учебники никогда не рассказывали ему о том, что ждет его на английской глубинке, обычаях местных фермеров и острых впечатлениях, которые приходится переживать ветеринару в своей работе - то, о чем всегда мечтал Хэрриот. Но не смотря на все нелепые ситуации, с которыми ему приходилось сталкиваться, он находил опору в английском чувстве юмора и безграничной любви к животным.

Последние несколько десятилетий Альфред Уайт, подлинное имя Джеймса Хэрриота, более известен как начинающий ветеринар, устроился на работу профессиональным писателем. В 1972 году он выпустил сборник своих забавных и трогательных рассказов под названием «О всех созданиях – больших и малых», который стал невероятно популярным. Книга имела огромный успех, и вскоре появились и другие его произведения. Сегодня имя Хэрриота знакомо всему миру, его книги обрели миллионы поклонников в разных странах и были переведены на множество языков.

Впервые на русском языке книга была опубликована в 1985 году, но, к сожалению, была сокращена, с пропуском некоторых фрагментов и глав. В этом новом издании представлен полный перевод с восстановленными пропущенными частями. Отныне читатели могут наслаждаться полной версией этого чудесного произведения.

Читать бесплатно онлайн О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот

© И. Г. Гурова, П. С. Гуров (наследник), перевод, 2007

© С. В. Струков (наследники), перевод, 2007

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

Вечное чудо

«Нет, авторы учебников ничего об этом не писали», – подумал я, когда очередной порыв ветра швырнул в зияющий дверной проем вихрь снежных хлопьев и они облепили мою голую спину. Я лежал ничком на булыжном полу в навозной жиже, моя рука по плечо уходила в недра тужащейся коровы, а ступни скользили по камням в поисках опоры. Я был обнажен по пояс, и талый снег мешался на моей коже с грязью и засохшей кровью. Фермер держал надо мной коптящую керосиновую лампу, и за пределами этого дрожащего кружка света я ничего не видел.

Нет, в учебниках ни слова не говорилось о том, как на ощупь отыскивать в темноте нужные веревки и инструменты, как обеспечивать асептику с помощью полуведра еле теплой воды. И о камнях, впивающихся в грудь, – о них тоже не упоминалось. И о том, как мало-помалу немеют руки, как отказывает мышца за мышцей и перестают слушаться пальцы, сжатые в тесном пространстве.

И нигде ни слова о нарастающей усталости, о щемящем ощущении безнадежности, о зарождающейся панике.

Я вспомнил картинку в учебнике ветеринарного акушерства. Корова невозмутимо стоит на сияющем белизной полу, а элегантный ветеринар в незапятнанном специальном комбинезоне вводит руку разве что по запястье. Он безмятежно улыбается, фермер и его работники безмятежно улыбаются, даже корова безмятежно улыбается. Ни навоза, ни крови, ни пота – только чистота и улыбки.

Ветеринар на картинке со вкусом позавтракал и теперь заглянул в соседний дом к телящейся корове просто развлечения ради, так сказать, на десерт. Его не подняли с теплой постели в два часа ночи, он не трясся, борясь со сном, двадцать километров по оледенелому проселку, пока наконец лучи фар не уперлись в ворота одинокой фермы. Он не карабкался по крутому снежному склону к заброшенному сараю, где лежала его пациентка.

Я попытался продвинуть руку еще на пару сантиметров. Голова теленка была запрокинута, и я кончиками пальцев с трудом проталкивал тонкую веревочную петлю к его нижней челюсти. Моя рука была зажата между боком теленка и тазовой костью коровы. При каждой схватке руку сдавливало так, что не было сил терпеть. Потом корова расслаблялась, и я проталкивал петлю еще на пару сантиметров. Надолго ли меня хватит? Если в ближайшие минуты я не зацеплю челюсть, теленка мне не извлечь… Я застонал, стиснул зубы и выиграл еще один сантиметр.

В дверь снова ударил ветер, и мне почудилось, что я слышу, как снежные хлопья шипят на моей раскаленной, залитой потом спине. Пот покрывал мой лоб и стекал в глаза при каждом новом усилии.

Во время тяжелого отела всегда наступает момент, когда перестаешь верить, что у тебя что-нибудь получится. И я уже дошел до этой точки.

У меня в мозгу начали складываться убедительные фразы: «Пожалуй, эту корову лучше забить. Тазовое отверстие у нее такое маленькое и узкое, что теленок все равно не пройдет». Или: «Она очень упитанна и, в сущности, мясной породы, так не лучше ли вам вызвать мясника?» А может быть, так: «Положение плода крайне неудачно. Будь тазовое отверстие пошире, повернуть голову теленка не составило бы труда, но в данном случае это совершенно невозможно».

Вам может понравиться: